«А это мы у хохлов БМП-шку увели...» Владимир Акимушкин показывает снимок: улыбающиеся люди на броне. Зашла его группа как-то по своим сапёрным делам в расположение противника, выполнила задачу — а тут неподалёку остановилась украинская бронемашина. Сапёры решили, что возвращаться с пустыми руками как-то не хочется — и попросили транспорт. Вежливость и приклады автоматов бывают очень убедительными аргументами.
О своём боевом пути, подвигах и сослуживцах krym.aif.ru рассказал начальник инженерной службы 11 ОКДРБр «Днепр» Владимир Акимушкин. Несколько недель назад он вернулся в Крым. Пока ему придётся заняться здоровьем, а потом будет видно. Возможно — снова отправится туда, где его опыт и знания необходимы, как воздух.
Акимушкин Владимир Анатольевич
Родился в Симферополе в семье военного в 1978 году. Закончил Симферопольское высшее военное инженерно-строительное политическое училище. Участник миротворческих миссий в разных странах. В 2009 г. после получения травмы и инвалидности 2 группы уволен из армии. Работал охранником, возглавлял службу безопасности одного из предприятий. В 2014 г. вступил в народное ополчение. В 2015-2024 гг. неоднократно выезжал в районы боевых действий. Служил в казачьем штурмовом батальоне «Таврида», батальоне «Крым», батальоне имени Судоплатова, 11-й отдельной казачьей добровольной бригаде «Днепр».
Имеет множество наград, в том числе орден Мужества, орден «За верность долгу», медали: «За мужество и доблесть», «За боевые отличия», «За ратную доблесть» 3 степени, «Участнику специальной военной операции».
Просто «Тер»
Позывной у Владимира — «Тер». Украинские спецслужбы как-то выпустили «персональную» листовку с фотографией и обещанием крупной награды за его поимку. Мол, «пособник российских оккупантов и террорист». Он даже тогда позвонил по указанному номеру, спросил, как бы получить вознаграждение — честно расскажет, где сейчас находится. Оператор почему-то бросил трубку. Друзья и соратники тогда посмеялись и стали называть Владимира «Терик». А позже в подразделении появился боец с похожим позывным: «Терек», и Акимушкин сократил свой до «Тера».
«Засветился» Владимир как противник украинской власти ещё во время «майданных» событий в Киеве. Он был среди крымчан, которые подвозили к стоящим в оцеплении «беркутам» огнетушители, помогали пострадавшим, а то и сами перехватывали у тех щиты и становились в строй.
Владимир Акимушкин окончил Симферопольское высшее военное инженерно-строительное политическое училище, после выпуска командовал инженерно-сапёрным взводом. «Под Житомиром, где служил, нашли боеприпасы времён Великой Отечественной, — вспоминает он. — От времени они прогнили. Убрал я оттуда молодых ребят — и срочников, и контрактников, сделал, что нужно, а сам убраться не успел. Воспоминание одно осталось: лечу! Почти как космонавт!»
Четыре месяца просидел в инвалидной коляске, после чего пришлось делать выбор: или жить с прямой спиной неходячим — или ходить, но согнувшись. Медицина могла предложить только что-то одно. Тогда, пятнадцать лет назад, выбрал ноги... Они потом и в майданный Киев привели, и, после возвращения в Симферополь — в народное ополчение. По факту, оно тогда и оберегало порядок, и охраняло важные объекты, и убеждало украинских военных покинуть расположение частей. А ещё вылавливало «засланцев» — провокаторов и диверсантов с украинского материка.
Потом горячей точкой стал Донбасс. И там потребовался человек, который бы обучил добровольцев инженерно-сапёрному делу.
Помахали и уехали
В разных боеприпасах в Донецкой и Луганской областях недостатка не было. Огромные склады остались с советских времён. «И сейчас эти добрые, надёжные советские игрушки вовсю используются, — констатирует Владимир. — Есть такие, что постарше меня: мины, например, 1972 года выпуска, 1974-го».
Ученики вовсю осваивали точную, но творческую взрывную науку.
А троих уже нет в живых.
Батюшка из Кизилташского монастыря стал сапёром с позывным «Веня». Ушёл туда, где стреляют, добровольцем. Без благословения. Не смог остаться в стороне. И оказалось, что у него талант именно к взрывному делу.
Эдик с позывным «Кот». Изучал боеприпасы противника, сделал огромную работу по разминированию. Гибель Ивана-«Туриста» товарищей ошеломила: настолько была неожиданной и несправедливой. Готовился к свадьбе, вместе с невестой строил планы. Трижды был ранен и сбегал из госпиталя на передовую, к своим. Во время одного из столкновений с украинской диверсионно-разведывательной группой случился бой, пуля угодила «Туристу» в голову: ровнёхонько под край каски...
Сам Владимир Акимушкин с началом СВО пропадал в «командировках» на передовой. Инженерно-сапёрная группа получила в распоряжение машину-«буханку». Дали ей имя: «Архангел Михаил» — и над ней действительно будто оказалась небесная защита. Повезло с водителем. Он, оправдывая свой кошачий позывной «Манул», не раз в почти безнадёжных ситуациях, спасал машину вместе с экипажем.
Как-то командование попросило уточнить, куда именно «прилетело» от противника. Выдвинулись, информацию передали. Но было ощущение, что уезжать надо оттуда побыстрее. И вдруг «Манул» тормозит и командует: «Все из машины!» Выскочили, рассыпались по лесополосе. А через пару секунд по месту, где стояли — удар украинских «Градов». Стихло — снова в машину...
«Кто-то из нашей группы точно поцелованный ангелом в темечко», — говорит Владимир. Как-то в машину прилетел термобарический снаряд и... не взорвался. В другой раз вражеский дрон отработал по другим машинам, спрятанным под маскировочными сетями — и не заметил выкрашенную в чёрный цвет «буханку», глубоко сидящую в колее.
Впереди всех
Вот есть передовая. А на самом переднем крае — сапёры, которые идут впереди штурмовиков. Это они проделывают проходы в минных полях, убирают «колючку», ищут расставленные врагами ловушки. Когда передовые части занимают новые позиции, их снова проверяют сапёры: есть ли мины, растяжки.
«Ставят их часто и густо, — рассказывает Владимир. — Например, на Запорожском направлении встречал такое: на одном квадратном метре четыре противотанковых мины и 6-7 противопехотных. В населённом пункте... назовём его «Л», встретил очень «замороченное» самодельное взрывное устройство. И даже догадался, кто его авторы. Учились-то по одной программе, но я учился лучше».
Среди тех, кто заканчивал то же военное училище в Симферополе, есть и нынешние ВСУ-шники. Про снайперскую дуэль сегодня слышали многие — а про сапёрную? А есть и такое «соревнование»: кто поставит ловушку мощнее, сделает её хитрее и сложнее. Каждое такое устройство — с отпечатком личного почерка. Все по-разному скручивают проволоку, применяют цветные провода, собирают разные блоки устройства.
В общем, как говорит Владимир, очень увлекательная и творческая работа. И признаётся: если б попросили обезвредить собственные произведения — не взялся бы ни за что. На то и ловушки, чтобы их нельзя было снять. У противника, кроме советской школы, на вооружении ещё и натовская — но та слабее.
«Как-то с товарищем разговаривали, вспоминали наше детство: как мастерили дымовухи, взрывпакеты, ракетницы, пугачи, — улыбается Владимир. — Американцы такие самоделки проходят на втором году службы в армии! Нам и нашим детям к этому времени давно всё это надоедало».
Охота на «Бабу-Ягу»
Через несколько месяцев после начала СВО украинская армия начала «засевать» Донбасс минами-«лепестками» — противопехотными фугасными минами. Сейчас, упомянул Владимир, приходится сталкиваться с ними и на Херсонском направлении.
«Засеивали ими подъездные пути для машин эвакуации, блокпосты, — перечисляет Владимир. — Для машины-то наезд на такую мину — порванный скат. А ты выйди, поменяй его, когда вокруг такие же разбросаны, а сверху с дрона может «прилететь»! От «лепестков» территорию мы чистили так: брали трёхметровую палку, прикрепляли к ней вырезанный из пластиковой бутылки совочек. В другой руке — щуп. Нащупал — подцепил совочком, перенёс в выкопанную ямку».
Упоминаемый в военных сводках украинский дрон «Баба Яга» в прошлом был техникой для мирного использования — контроля качества посевов, распыления на поля сельхозхимии. Теперь — тяжёлый ударный беспилотник. К ним у сапёрной группы были свои счёты.
Среди погибших во время налётов «Бабы Яги» был евпаториец с позывным «Крышка». Командир роты, он оттянул на себя удар сразу двух таких дронов, спасая караван с продуктами и топливом и личный состав. Боеприпасы беспилотники сбросили на него, шансов выжить не было.
«В засаде на «Бабу Ягу» мы с братом-сапёром «Суетологом» просидели около суток, — делится Владимир. — Взяли повреждённую машину, которую уже не исправить, передвинули, замаскировали, поставили внутри обыкновенные окопные свечи — чтобы дрон среагировал на тепло, на крышу положили наши «игрушки». Беспилотник завис над машиной — и тут её дистанционно подорвали».
От коровы до фазана
В каждом подразделении обязательно стоят на довольствии мохнатые и хвостатые соратники. Инженерно-сапёрная группа исключением не стала. В одном селе, где практически не осталось целых домов, подобрали котёнка. Оказалось — дама, назвали Монка. Ну, как ещё сапёры могут назвать кошку, как не в честь МОН-50 — мины осколочной направленного поражения!
В другом селе подобрали собаку «дворянской» породы. Пёсель Рэм прижился, прошёл курс воинских наук. Даже как-то спас подразделение: учуял побиравшуюся украинскую ДРГ, и её потом «высмотрели» и «отработали» бойцы.
Рэм не так давно погиб. А Монка по-прежнему несёт службу. Она специалист по психологической разгрузке и отвечает за дератизацию позиций. Грызунов там — жирных и наглых, видимо-невидимо. По ночам топают, шуршат и могут даже пробежаться по спящим людям.
Четвёртая командировка Владимира Акимушкина проходила на Кинбурнской косе — той самой, куда не раз пытались высадиться украинские десантники. Рядом с расположением подразделения — село. И налаживание контактов с местными жителями было важной задачей. Устраивали детям праздник в день Святого Николая, на Новый Год, Рождество. Медики взяли на себя лечение гражданских — потому, что в округе ни больниц, ни аптек. 9 мая поздравили жившего в селе ветерана Великой Отечественной, освобождавшего как раз эту косу от фашистов.
Как-то коровы, одна за другой, забрели на заминированную территорию. Две бурёнки — с летальным исходом, две оказались ранеными. «Мясо пропадает!» — объясняли селяне, которым и так не очень-то сытно жилось.
... На передовой не раз приходилось находить позиции времён Великой Отечественной войны. Старые траншеи, ржавые каски, патроны — защитники России идут сейчас по тем же рубежам, что их деды и прадеды. Всё повторяется.
На вопрос о количестве ранений Владимир отвечает расплывчато: так, мелочь, особо их и не замечаешь... А контузий всего 11.
И его передовая не завершится, когда закончится СВО. Сапёры идут не только впереди, но и позади любой военной операции. В Крыму до сих пор находят боеприпасы времён Великой Отечественной. А для того, чтобы очистить землю там, где сейчас громко, даже при возможностях современной техники, понадобится очень много времени. Ни десять и даже не двадцать лет.
