В минувшее воскресенье в Алупке открыли новый мемориал. К храму Святого Архистратига Михаила перенесли захоронение братьев Гавыриных. Она находилась недалеко от автостанции.
Ее перемещение было вынужденной мерой. Изначально могила находилась за городом, в Алупку ее перенесли в 1957 году, обустроив на одной из террас склона. Чтобы было видно издалека. Но не так давно выяснилось: грунт просел, и склон «пополз». Укрепление стало бы мерой временной, процесс замедлило бы, но не остановило. Поэтому захоронение решено было перенести — в одно из значимых мест города, под новый мемориал. Кем они были, братья Гавырины?
Один мартовский день
Сохранился только один снимок Володи Гавырина, на нем ему лет четырнадцать-пятнадцать. Светлая рубашка с вышивкой по вороту-стойке, тюбетейка, серьезный взгляд, никакой улыбки. Брат Александр был старше на два года, и он тоже на снимке — подросток, которого, впрочем, уже могли называть юношей.
В первый военный год Владимиру исполнилось 19, Александру — 21. Они погибли в один мартовский день 1942-го, и точно неизвестно, успели ли отметить свои следующие дни рождения.
В музее истории Алупки хранится еще одна фотография. Не сразу понятно, что на ней: узкая улочка — и в ней сгрудилось множество людей, заполняя все пространство. Спины в ватниках, пальто, немецких шинелях; головы в кепках, шапках, платках, пилотках. А там, дальше по улочке, под двухэтажным старинным домом с богатой деревянной отделкой по крыше — дерево с табличкой на стволе. И две фигуры: одна со смутно белеющим лицом, вторая — развернувшаяся боком.
«Повесили двух юношей — братьев Гавыриных — за то, что у них иногда ночевали партизаны с гор, — описывал страшное событие директор Воронцовского дворца-музея Степан Щеколдин, оставивший книгу воспоминаний. — Я видел, как возле улицы Красных партизан остановилась машина-фургон, из открытой задней двери показалось безжизненное тело юноши, его держали руки палача-фашиста в черных перчатках, другой палач принимал тело, сидя на ветках дерева, и накидывал ему на шею петлю. Голова словно безмолвно сопротивлялась. То же произошло и с его братом. Должно быть, их избили до потери сознания или усыпили какими-либо уколами. Неподалеку стоял народ, молчал. Проходившие мимо меня два немецких офицера сказали тихо: «Нехорошо». После казни палач громко по-русски крикнул: «Так будет со всеми, кто помогает партизанам!». Тела юношей висели три дня».
По другим сведениям, один из братьев успел выкрикнуть перед казнью: «Помните о нас!» Так рассказывали алупкинские старожилы...
«Девочка плакала»
Братья Гавырины не просто помогали партизанам. Они были звеном, частичкой сопротивления фашистскому режиму. Их было трое таких в семье: Александр, Владимир и Текстилина, которую называли просто Линой.
Александр незадолго до оккупации Алупки получил задание остаться, чтобы поддерживать связь с партизанами. Брат и сестра стали помощниками.
К ним присоединились друзья и знакомые — все молодые, едва начинающие жить. Игорь Данилин, Павел Асаулюк, Вера Загорская, Люся Кузерина — все из Алупки, учились в одной школе. А Лида Горемыкина — из Кореиза.
В домике Гавыриных слушали и обсуждали сводки с фронта, сочиняли листовки и перепечатывали их на печатной машинке. Распространяли их в Алупке, Кореизе и Симеизе. От партизан передавали в Алупку газету «Красный Крым» — и она путешествовала из дома в дом, везде, где люди хотели знать правду. Какое-то время в доме Гавыриных находился раненый партизанский разведчик.
«Но самое главное — это то, что ребята собирали и передавали партизанам информацию о передвижении немецких войск», — отметила директор музея истории Алупки Ася Бранникова.
Лида Горемыкина вошла в подпольную группу, а ее отец Гавриил Иванович и брат Михаил находились в Ялтинском партизанском отряде. Кроме того, Горемыкин-старший поддерживал связь с «молодежью».
Длилось это недолго: в декабре Гавриил Иванович пришел из леса больным — оказалось, пневмония. И на какое-то время остался дома. Об этом узнал кто-то из знакомых, донес фашистам. Схватили всю семью. Их показательно казнили 7 января 1942 года.
«Горемычная страна, наконец, дождалась и горемычного апофеоза: на Набережной против Зеленстроя повешена семья Горемыкиных, — записал в своем дневнике ялтинец Николай Дешкин. — Он якобы крикнул: «Да здравствует Советская власть!» Девочка очень сильно плакала».
Житель Ялты Николай Перепелкин вспоминал об этом в своем очерке «Цивиль-культура»: «В 3 часа дня подъехала машина грузовая к магазину Зеленстроя к акации, бросив веревку с петлей на сучок дерева, стали вешать девочку лет 10-12, тут же в машине мать и отец ее связанные, мать девочки кричала: «Пощадите ребенка», но у палачей не дрогнул ни один мускул. Набросил на шею девочки веревку, машина отъехала к следующему дереву, и на следующий сучок рядом с матерью девочки повесили отца».
Следили и схватили
В книгах советского времени упоминается, что молодежную группу выдал проникший в нее провокатор. Может, так и было. Может, новый соратник оказался слабым и ненадежным человеком. Или просто СД «сделала свою работу» — вряд ли в маленькой Алупке у ребят, не обученных специальным навыкам и конспирации, были шансы противостоять профессионалам со множеством осведомителей.
За Гавыриными и всеми, кто был с ними связан, довольно долго следили. А в марте прошла операция по захвату подпольщиков. В гестапо их продержали какое-то время, пытаясь выбить дополнительные сведения, информацию о связях. А потом, в марте же, и расстреляли.
Братьев Гавыриных казнили напоказ, для устрашения, в родной Алупке. Остальных — «камерно», в разных местах. 16-летнюю Лину Говырину и Павла Асауляка расстреляли в Симеизе, Люсю Кузерину — где-то в Массандре. О местах гибели других подпольщиков неизвестно.
В музее истории Алупки хранится печатная машинка, на которой ребята из подпольной группы печатали листовки, несколько фотографий, вещи 16-летней Люси Кузериной: линейка, транспортир, карандаши, стаканчик для «канцелярии» с крымским пейзажем, шапка, салфетка. И тетрадь со стихами — Люси ли, или просто переписанные, переданные другими девчонками наивные строчки о дружбе и любви: «Играй, играй, гитара, играй, не умолкай. Люби меня, подруга, люби, не забывай».
Эта девочка не успела повзрослеть, вырасти. Ее товарищи не смогли сделать все, о чем мечтали. Но у всех хватило сил и мужества в самое страшное время стать защитниками своей страны.
