Истребляли миллионами. Дельфины были добычей и ценным сырьём

Какое замечательное свинство было когда-то в Чёрном море! Больше всего у берегов Крыма было морских свиней. Они же – азовки, тупомордые дельфины, пыхтуны, сапуны, шутники, чушки, буртуки, муторы, хамсятники. Такое количество «имён» – косвенное свидетельство того, насколько частыми были встречи этих маленьких дельфинов с людьми.

Теперь азовкам приходится плохо. Это не значит, что другие виды – белобочки и афалины – процветают. Дельфины болеют, голодают, постоянно гибнут в сетях, которые устанавливают на камбалу. Более сильные и крупные афалины могут вырваться из западни, иногда с тяжелыми ранами, потерей плавников. И то, если повезёт…

У дельфинов большой счёт к человеку: им с каждым годом всё труднее становится выживать в море. О том, почему так происходит, читайте в материале krym.aif.ru.

Сколько вас?

Сколько осталось в Чёрном море дельфинов? Последние данные советского времени, озвученные на V съезде Всесоюзного териологического общества в 1987 году, такие: около 113 тыс. особей.

Старший научный сотрудник Института океанологии РАН Александр Агафонов рассказал, что подсчёт, который проводили наши учёные – только по афалине. Он показал: не более тысячи особей в акватории Крыма. В море – примерно 7-8 тысяч.

У дельфинов свой, и очень серьёзный, счёт к человечеству. Только за один ХХ век и только в Чёрном море, по самым скромным оценкам, было истреблено около 2 миллионов этих животных. По нескромным — до 4-5 миллионов.

«Нам повезло: за двое суток скитаний убили 37 дельфинов, – так заканчивается небольшой репортаж журналиста газеты «Красный Крым» от 1928 года. –Дельфинёр всю обратную дорогу шутил, курил и рассказывал морские случаи».

Дельфины были добычей и ценным сырьём. Сначала, ещё до революции, их убивали ради жира, из которого делали лампадное масло. Кожу использовали в кожевенной и мыловаренной промышленности, из костей делали удобрение. 

Попадали дельфины и в консервные банки. Во время Первой Мировой войны немцы, когда оккупировали Севастополь, стреляли дельфинов из пулёметов, перерабатывали, и вывозили в Германию.

Пытались китообразных Чёрного моря использовать как… лекарство. Помните рыбий жир, источник витамина «Д», которым поили детей? А из дельфинов делали дельфиноль – его аналог. Перерабатывающие дельфинов предприятия были когда-то в Севастополе, Балаклаве, Ялте.

Дельфиний геноцид закончился в СССР в 1966-м. Последней страной, которая отказалась от такого промысла, стала Турция – уже в 80-х.

Беда не одна

«Морская помойка», созданная людьми, на жизнь дельфинов сильно влияет. Плавает всё: полиэтиленовые пакеты, пластиковые бутылки, чашки, пластмассовые стулья. Дельфины могут проглотить инородные тела, приняв их за что-то съедобное. В желудках у погибших животных можно найти все что угодно – от пакетов до пластмассовых зажигалок.

Но гораздо вреднее сам дрейфующий мусор: пластик становится настоящей теплицей для болезнетворных, несвойственных морю бактерий.

Сами морские обитатели убрать грандиозную помойку, в которую человек превратил их среду обитания, не могут. Хотя дельфины порой пытаются: незнакомые крупные предметы, внушающие опасение, животные стараются отбуксировать со своей территории. 

В Чёрном море дельфинам теперь гораздо сложнее прокормиться. Несмотря на то, что квоты для рыбаков на вылов рассчитываются ежегодно, дельфинам это никак не помогает. Промысловыми видами уже несколько десятилетий служит не крупная рыба, как раньше, а та мелочь, которой кормятся животные: хамса и шпрот. И её больше не становится, а в перспективе…

Начальник экспедиции научно-исследовательского судна «Профессор Водяницкий», ведущий научный сотрудник ФИЦ «Институт биологии южных морей имени А.О. Ковалевского РАН» Виктор Мельников обращает внимание на процессы, которые происходят в самом море.

«За почти полвека, с 1955 года, глубина проникновения кислорода уменьшилась, по некоторым данным, на 44%, – указал он. – До 80-90 метров. Оказывается, в центре моря выросла огромная бескислородная зона».

Тот самый черноморский шпрот, основное блюдо дельфиньего рациона, относится к холодноводным видам. То есть живёт в холодных слоях воды. Рачки, составляющие зоопланктон, которыми питается шпрот, тоже холодноводные. И днём опускаются к самой границе кислородного слоя, подальше от прожорливых рыб. Такая получается передышка от рыбьего пира. В 80-х произошло поднятие «бескислородного столба». Масса удобрений с полей, принесённых реками, давало огромное количество органики. Она опускалась на одно, окислялась, «выедая» кислород. И теперь зоопланктону не было спасения: рыбы доставали его у бескислородной границы. Было десять лет благоденствия мелкой рыбы и тех, кто её ловил. И потом все хорошее, как всегда, закончилось. А процесс поднятия «мёртвой зоны» не останавливается… Меньше зоопланктона – меньше рыбы, меньше еды для дельфинов.

Кстати

На привычке убрать непонятное и незнакомое основывается известная легенда о невероятной любви дельфинов к людям и стремлении помочь тонущему человеку. На самом же деле, с таким же прилежанием дельфин «спасает» и пластиковую канистру, и надувной матрас – поскорей спровадить неизвестное с глаз долой.

Конечно, не очень лестно, что «венец природы» воспринимают как ещё одну разновидность мусора, но это всё же лучше, чем если бы дельфин на самом деле принял человека за члена своей стаи, и попытался спасти. Своих к берегу не толкают – только в открытое море.