Управлением ФСБ России по Республике Крым и городу Севастополю рассекречен очередной массив документов, касающихся событий военного времени. Открыты для исследователей и новые сведения о Герое России, разведчице Алиме Абденановой. Эта девушка прожила всего двадцать лет, передавала ценнейшие сведения, которые помогли сохранить жизни множества людей. И погибла, отвергнув сотрудничество с врагом.
«Любила красиво одеваться»
Надпись на обложке ее личного дела из разведотдела штаба Северо-Кавказского фронта — с ошибкой в фамилии: «Абдинанова». Тут же указан псевдоним: Софие. Внутри папки — анкета, автобиография, подписка о неразглашении, обязательство, военная присяга, лист учета работы, справка об обучении, и прочее.
Алиме вместе с напарнице-радисткой Ларисой Гуляченко выбросили на парашютах на Керченском полуострове, недалеко от деревни Джермай-Кашик в ночь со второго на третье октября 1943 года.
Высадка прошла почти гладко. Парашютистов не заметили немецкие наблюдатели, место оказалось далеко от маршрутов патрулей. Правда, Алиме во время приземления подвернула ногу, но Лариса отправилась в Джермай-Кашик, нашла дядю напарницы, Абдуракипа Булатова. Тот приехал на подводе, забрал племянницу. Поселились девушки сначала в доме бабушки Алиме, позже Гуляченко перешла на другую квартиру.
Лариса — она же «Стася», она же «Гордая», получила документы на имя Анастасии Мазур. Алиме поддельные документы не требовались, легенда у нее была правдоподобной: до начала оккупации из Крыма не выбралась. Потом просто не могла добраться до родных. А так-то каждый житель деревни мог засвидетельствовать, что девушка выросла у него на глазах.
В одном из протоколов допроса Ларисы Гуляченко есть маленькая, очень трогательная подробность об Алиме: «В момент выброски я имела при себе рацию, пистолет и продукты питания. Абденанова Алиме имела при себе пистолет, продукты питания и много личных вещей. Она любила красиво одеваться». Когда, если не в девятнадцать лет — а ей на момент заброски было столько — помнить о том, что красива, что на свете есть модная одежда, которая к лицу?
19-летний резидент Алиме приступила к работе. Рацию, закопанную в поле, она вместе с дядей привезла в деревню.
«Если подозрения окружающих будут вызывать угрозу, спрячьтесь на нелегальное положение, но работу продолжайте», — такой была одна из радиограмм, полученной Алиме в Крыму через несколько недель после высадки.
Заданий было много.
«14.11.43. Примите все меры к выяснению сосредоточения войск, подготовки и состояния обороны в районах Палапан, Султановка, Марфовка, Чокул-Татарский, Чельтамир, Баткир. Постарайтесь послать в эти районы человека, просмотреть. Все данные сообщите нам срочно».
«13.12. 43 г. Ночью 7.12. сбит наш самолет над Эльтигеном, проверьте судьбу экипажа во главе с Героем Советского Союза капитаном Горкуновым».
«Привет, Дая»
Для некоторых родственников смысл появления Алиме в деревне недолго оставался тайной. Первыми помощниками стали родные: дядя, два двоюродных брата. У семьи был свой счет к фашистам: три дяди Алиме ушли на фронт, двое погибли.
Помощниками стали несколько жителей села, работники станции железнодорожной Семь Колодезей.
«Абденанова в деревне завербовала очень многих лиц в связи с чем почти вся деревня знала о нашей работе, — рассказывала следователю Лариса Гуляченко. — Вместе с тем, ввиду наличия большой агентурной сети к нам поступало много сведения о движении немецких и румынский войск, их дислокации, численности, о движении боевой техники, местонахождении штабов и складов с горючим. Я почти каждый день держала связь со своим центром и передавала эти сведения».
Скорей всего, Алиме — для посторонних «разведчица Аня» — понимала: обширная, но почти не законспирированная сеть информаторов, знание большинством из них ее как советской разведчицы — огромный риск. Но для нее важнее был тот поток сведений, который можно было передать в центр.
В декабре на исходе оказалось питание для рации. Сначала батареи пытались сбросить с самолета, но в назначенное время девушки сигнальный костер не разожгли — в деревне стояли румыны. Тогда решено было, что батареи принесут из партизанского отряда. Обеспечить передачу должен «Баст» — командир другой разведгруппы, действовавший в районе Старого Крыма.
Из радиограммы разведотдела штаба Приморской армии «Басту»: «Человека посылайте в Ленинский район, с. Дджермак-Кашик, колхоз «Красная Звезда». Дайте комплект питания и проинструктируйте, где его зарыть и как потом найти. Там спросить старушку Усеинову Ревиду, у старушки спросить девушку Абденанову Алиме и ей сказать пароль... После этого выходят во двор. Связник: «Я от Ильи Захаровича». Она: «Привет, Дая».
«Дая» — название подпольной группы, которую сформировала Алиме из своих помощников. Батареи благополучно прибыли, группу пополнилась двумя рабочими станции, Ивановым и Ачкаловым.
С начала работы Абдленановой и Гуляченко до середины февраля 1944 года было передано в центр более 200 радиограмм. В начале году обоих девушек наградили орденом Красного Знамени.
Деятельность группы не могли не заметить вражеские контрразведчики. Пеленгатор установил дом, откуда велись передачи. В руки немцев попал партизан, который был на связи с Алиме. Арестовали работника станции Иванова.
«26 или 27 февраля 1944 года немецкие каратели арестовали меня на станции Семь Колодезей и привезли на территорию МТС, где размещался немецкий карательный орган гестапо, — сообщил следователю член группы «Дая» Александр Ачкасов, протокол допроса которого был недавно рассекречен. — Ночью меня посадили в крытую брезентом автомашину, где находились Иванов, разведчица Аня и еще одна с ней девушка-радистка, трое татар-мужчин, в том числе полицейский деревни Кашик, женщины из деревни Кашик, всего человек 12 арестованных».
Ничего не добились
Арест разведчиц и большей части группы — это итог работы немецкой контрразведки. В руках следователей уже были сведения о том, кто и как организовывал работу, о том, кто и чем занимался.
В тюрьме Старого Крыма, куда всех перевезли, допросы сопровождались жестокими истязаниями. Ачкалов рассказывал, что били его и кулаками, и кусками кабеля в металлической оплетке. Он подтвердил уже известное немца: что знал о рации, для которой доставляли батареи из леса. А больше он и не знал. Пытали и остальных. Спасло их только то, что арестованных оставили в Старом Крыму и не успели расстрелять: 27 марта партизаны совершили налет на тюрьму и освободили заключенных.
Не дожили до этого расстрелянные еще 9 марта у горы Агармыш в Ситаром Крыму члены группы «Дая» Абдуракип и Нечипе Баталовы, Хаирла Мамбеджанов, Сефидин и Джеват Менановы. Васпие Аджибаева погибла в камере после очередного допроса.
В момент штурма тюрьмы там уже не было ни Алиме, ни Ларисы.
С Гуляченко обращались вежливо. Ей только продемонстрировали, как истязали других членов подпольной группы. И она дала согласие работать на немецкую разведку, успела дать две радиограммы и получить ответы. А затем ей перестали отвечать — очевидно, командование получило информацию об аресте разведгруппы.
У абверкоманды 302-«Геркулес», с которой стала работать Гуляченко, к тому времени уже собралась целая «коллекция» резидентов и радисток, которые прошли разведшколу, знали в лицо многих своих соучениц, систему условных сигналов о работе под контролем, и так далее.
От Алиме тоже пытались добиться согласия сотрудничать. Поэтому на допросах ее истязали, но так, чтобы не нанести фатальных травм — была еще нужна живой. В арсенале ее мучителей — сотрудников тайной полевой полиции, ГПФ-312, было множество способов заставить «разговориться». Девушку избивали, перебили ноги и одну руку, вырывали ногти и волосы, обезобразили лицо. Фамилии ее истязателей — Зуб, Василенко, Круглов, Дубогрей, Михельсон. Некоторые из них смогли на какое-то время спрятаться, но от возмездия не ушли, каждый был изобличен, осужден и получил заслуженное.
Искалеченную Алиме перевезли в Симферополь, в страшный концлагерь на территории бывшего совхоза «Красный». И там не убили сразу. Расстреляли девушку 5 апреля 1944 года, когда фашисты «зачищали» лагерь от узников. Могилой Алиме стала одна из ям, куда фашисты сбрасывали тела.
В личном деле Алиме Абденановой хранится подписанная ею воинская присяга стране: «...клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни».
