Второй Титов
Его называют «самым несчастливым космонавтом», ведь первые два полёта оказались неудачными. Один чуть не закончился трагедией из-за нераскрывшейся антенны, а второй и вовсе сорвался — экипажу удалось спастись за четыре секунды до взрыва ракеты-носителя на стартовой площадке. Для суеверных покорителей космоса это — крест на карьере, но Владимир Титов категорически опровергает это убеждение. «Какое же это невезение, если я два раза в нештатной ситуации остался жив? – удивляется он. — Наоборот, это счастье».
Не согласиться с этим трудно, ведь Владимир Георгиевич всё же доказал, что судьба человека — в его руках. На счету Титова — четыре космических полета и рекорд по пребыванию в космосе — 365 суток. А ведь 40% полностью подготовленных астронавтов так никогда и не покидают Землю. Добиться своего помогли упорство, любовь к своей работе, безоговорочная поддержка близких и неиссякаемый оптимизм. И это при том, что когда-то великий Герман Титов, с которым, вопреки слухам, Владимир никакими родственными узами не связан, во всеуслышание заявил: «Никакого второго Титова в космосе не будет!»
Универсальные наблюдатели
Самым запоминающимся моментом для советского покорителя космоса стал первый взгляд на Землю сверху. Владимир Георгиевич со смехом вспоминает, как врачи перед полётом советовали не спешить смотреть в иллюминатор, чтобы не появилась «болезнь движения». «Ну разве я мог удержаться? Как только снял скафандр, сразу помчался к иллюминатору, и первое, что увидел — Сейшелы. Острова в Индийском океане выглядели, словно жемчужины на голубом фоне – красота неописуемая».
Как только снял скафандр, сразу помчался к иллюминатору, и первое, что увидел —Сейшелы. Острова в Индийском океане выглядели, словно жемчужины на голубом фоне – красота неописуемая
По словам космонавта, на всех фотографиях того периода он везде улыбается. «Мне было так хорошо, так интересно. Счастье безграничное! Хотя в дальнейшем я убедился: человек мало что видит в первый день, неделю, — объясняет космонавт. — А вот спустя месяц ты начинаешь замечать те вещи, которые не видел раньше. Глаз адаптируется к новым условиям — из-за отсутствия тяготения его оптические свойства меняются, даже без бинокля ты начинаешь видеть всё на Земле острее».
Наблюдения — неотъемлемая и важная часть работы космонавтов. Но они должны не только замечать, но и знать природу увиденных явлений, то есть, быть специалистом в разных областях знаний.
Подготовка, рассказывает Владимир Георгиевич, колоссальная, это не просто физические тренировки в условиях невесомости и зубрёжка. «Перед полётом мы облетели всю страну. Искали на пшеничных полях жужелицу. Смотрели, как формируются и умирают ледники. Учились, как определять аварию на АЭС. Наблюдали, как оранжевые дымы с Криворожского металлургического комбината простирались на 300 километров, выпадая на землю ядовитыми осадками. Видели, как образуется огромное «зеркало» нефтяного пятна от танкера, который моет свои контейнеры прямо в океане. Изучали выращивание кристаллов для радиоэлектронной промышленности. Проводили массу медицинских экспериментов», — перечисляет Титов.
Наши скафандры лучше, еда – вкуснее
Сравнивая экипировку советских и американских астронавтов, летчик признаётся: перчатки у коллег удобнее, потому что подгонялись «под руку», а вот в наших, почти футбольных рукавицах, работать было сложно. Зато скафандр продуман гораздо лучше. К слову, у космонавтов их два: для старта и для выхода в открытый космос. Последний — очень тяжёлый, и на Земле в нём ужасно некомфортно. Но он рассчитан на то, чтобы его обслуживал один человек: подготовил, открыл дверку со стороны спины, зашёл и закрыл за собой. «У американцев всё по-другому: отдельно шлем, отдельно — нижняя и верхняя половина. Надеть его без посторонней помощи нельзя», — поясняет Владимир Титов. Кроме того, отечественные скафандры разрабатывались для многократного использования, а американцы вынуждены таскать их туда-сюда.
Космическая еда двух стран тоже отличается. На вопрос, какая вкуснее, Титов уклончиво отвечает: «Дело привычки». Но рассказывает, как его коллега из Франции, находясь на МКС в составе экспедиции Шаттла, постоянно просил его пойти обедать на станцию «Мир».
У американцев всё по-другому: отдельно шлем, отдельно — нижняя и верхняя половина. Одеть скафандр без посторонней помощи нельзя
А вот еда в тюбиках осталась только в аварийных запасах. Сейчас основные продукты сделаны в двух видах – пакетиках (приготовленное блюдо, из которого потом извлекается вся вода) и большие банки, типа консервов (готовое блюдо, которое нужно только разогреть). Хлеб заранее нарезается маленькими кусочками, которые не надо откусывать, чтобы было меньше крошек.
Политиков – в космос
Владимир Титов убеждён, что у человека, побывавшего на орбите, отношение к Земле меняется. Если что-то происходит на планете, то это касается всех. Если дым идёт, он не замечает границ; если океан запачкан – он запачкан для всех рыбаков; при аварии на АЭС – всё разносится по всему миру. «Люди относятся к Земле, как к чему-то местечковому, мол, это моё, а остальное - нет. Да всё моё! На Земле настолько все взаимосвязано, что невозможно отделить друг от друга. За 1,5 часа облетая весь голубой шарик, понимаешь: небольшой он, а значит, и относишься к нему по-другому. Войны, междоусобицы... Ну, какие мы еще дураки! До сих пор не можем понять, что мы в одной лодке под названием «Земля», которая идет по своей орбите», — объясняет покоритель космоса.
Ну, какие мы еще дураки! До сих пор не можем понять, что мы в одной лодке под названием «Земля»
Владимир Георгиевич считает: политиков надо «засунуть» в станцию и пусть полетают месяца три – вернутся другими людьми. «Уважение друг к другу помогает нормально сосуществовать в закрытом пространстве. На уровне профессионалов его намного больше, чем среди политиков, потому что они делают одно настоящее дело», – поясняет он.
НЛО только у журналистов
На просьбу прокомментировать слухи о пришельцах на Аю-Даге, Титов смеётся. Говорит, пока сам не увидит, не поверит в наличие внеземной цивилизации: «За время годового полёта я не видел ничего, чтобы бы мы не могли объяснить. Как-то на высоте свыше 100 км заметили какие-то трассы, как следы от самолета. Связались с Землей, оказалось: китайцы запускали баллистическую ракету. Коллеги из США говорят: «Вот вы, мол, там НЛО видите...», «Мы? – с удивлением спрашиваю я. – А у нас газеты пишут, что это вы, американцы, их наблюдаете», «А вот наши корреспонденты говорят, что русские!»
О Крыме космонавт говорит с особым восторгом, вспоминает, как ему впервые показали радиотелескоп в Симеизе. «Удивительный инструмент! Когда мы послушали профессиональное объяснение его возможностей... Это же потрясающе! Ему столько лет, а он показывает, как Крым, стоя на плите, движется по сантиметру в год. При этом, ученые безрезультатно сражаются с рядом расположенным мидийным хозяйством, металлическая мачта которого оставляет засветки на приборах, в результате, они не могут посмотреть какие-то области. Вот так классическая наука борется с экономическими интересами», – сетует Титов.
Наш, крымский!
Крым и отечественная космонавтика – единое целое: Центр дальней космической связи в Евпатории, откуда руководили полетами кораблей «Восток» и «Восход»; крымский «лунодром» в поселке Школьный, где испытывали первые луноходы; запасная посадочная полоса для космической системы «Энергия – Буран» недалеко от симферопольского аэропорта... Поэтому ничего удивительного, что среди покорителей космоса есть и трое крымчан. Один из них — севастополец Антон Шкаплеров.
Для него полёт в космос был мечтой детства. «Тяжело сказать, когда она родилась. В 70-е все мальчишки и девчонки мечтали стать космонавтами. А я закрепил эту мечту и пронес её через всю жизнь», – с гордостью отмечает Антон. В 2011 году он в качестве командира космического корабля «Союз ТМА-22» отправляется на МКС.
Иван Сухов для иностранцев
В знаменитой песни группы «Земляне» поётся, что в космосе снится трава у дома, и отчасти это действительно так. «Когда ты находишься в космосе, то, конечно, скучаешь по матушке-Земле, по её запахам, по родным и близким. А когда прилетаешь, снятся сны о космосе и работе», — раскрывает тайну своих сновидений Шкаплеров, добавляя, что это особенности профессии – находясь на Земле, скучать по космосу, а в космосе – тосковать по Земле.
Ещё одной особенностью работы является суеверие. Пожалуй, нет никого, кто бы также верил в приметы, как будущие покорители космоса. «Мы не любим число 13, не ставим автографы до первого полета, обязательно смотрим за два дня до старта «Белое солнце пустыни». Молодому поколению уже, наверное, не совсем понятен юмор картины, а иностранцы вообще не понимают эти шутки. Но все знают — это традиция. Были случаи, когда некоторые экипажи или ребята отказывались, говорили, мол, и так видели это кино десятки раз, а потом получалось, что старт по какой-то причине откладывался или отменялся», — поясняет Антон.
Находясь на Земле, все космонавты скучают по космосу, а в космосе – тоскуют по Земле.
По словам нашего земляка, в полёте больше всего не хватает свежеприготовленной пищи, дорогих людей и… душа. «Его очень не хватает, не говоря уже о ванне, бассейне или бане. Закончился рабочий день, позанимался спортом, 250 грамм горячей воды на полотенце добавил, обтерся – вот и весь процесс купания», — описывает севастополец обыденности жизни на МКС. Но астронавты знают, на что идут. Их утешает мысль, что рано или поздно они вернутся домой и насладятся всем тем, чего не хватало на борту корабля.
Астронавты-кинок
Хотя зачастую голливудские фильмы о космосе любят ругать за неправдоподобность, Шкаплеров к ним относится хорошо, потому что фантастику любит с детства. «Часто фильмы забрасывают к нам на борт ещё до официального показа, а потом просят дать свою оценку или с профессиональной точки зрения, или просто как зрителей», — рассказывает космонавт.
По его словам, «Гравитация» с Сандрой Буллок снята очень близко к реальности: станция, Шаттл, работа астронавтов. Хотя, конечно, без голливудских уловок не обошлось. Например, героиня передвигается в скафандре, который не предназначен для выхода в открытый космос. Но на то это и художественная лента, философски отмечает Антон. А вот в «Марсианине» больше упор на биотехнологии. Книга, с его точки зрения, интереснее. Правда, и марсоход, и костюм героя очень приближены к тому, что сейчас разрабатывается в США для полетов на Марс, добавляет он.
Россия уже 10 раз запускала туристов в космос. Если позволяют возможности, почему бы не слетать на недельку?
«Если позволяют возможности, почему бы не слетать на недельку в космос? — считает космонавт. — Россия уже 10 раз запускала туристов в космос. Ещё сто лет назад люди смотрели на самолет и думали, что на нем может летать только сверхчеловек. А сейчас вы заходите на сайт, выбираете маршрут и летите куда хотите. Даже медицинскую справку не попросят. Думаю, в будущем мы все будем летать на космических ракетах к другим планетам».
Космический Крым
С оптимизмом уроженец Севастополя смотрит и на дальнейшую судьбу крымских космических объектов. По его информации, уже ведётся работа по возрождению евпаторийского Центра космической связи, идут переговоры о возобновлении с этого года в Севастополе тренировок по морскому выживанию космонавтов, восстанавливаются здравницы для их реабилитации. «И правительство страны, и Роскосмос сейчас делают все возможное, чтобы Крым стал полноправной космической державой в нашем российском мире», – резюмирует Шкаплеров.
«Хутор против космоса». Документалист о жизни Украины после «потери» Крыма 
Плывём или стоим? Готова ли Керченская переправа к курортному сезону 
Под землей места хватит! Что общего у спелеологов и космонавтов 
«Конец света». Каким нормам безопасности не соответствует «Befooz» 
Вынужденные приобретения. Как проходила национализация в Крыму