12 июня МДЦ «Артек» начинает праздновать свой столетний юбилей. Закончатся торжества 16-го — в день открытия первой артековской смены 1925 года. С чего начинался «Артек», каким он был век тому назад?
Заветный уголок
Где угодно на Южном берегу Крыма мог появиться детский лагерь-санаторий для детей, «имеющих предрасположенность к туберкулезу». На полуострове, еще не оправившемся полностью от Гражданской войны и послевоенного страшного голода было полно бывших помещичьих усадеб, национализированных «буржуйских» дач.
Но председатель Российского Общества Красного Креста (РОКК) Зиновий Соловьев для будущего лагеря искал место в стороне от обжитых мест, у самого моря, чтобы рядом было много зелени. Тот самый заветный уголок помог ему найти бывший военврач, главврач детского санатория «Ай-Даниль» Федор Шишмарев. Этот неугомонный человек прекрасно знал местность, и вспомнил о месте, куда водил на экскурсию детей из санатория.
Его воспоминания сохранились в музее МДЦ «Артек»: «Я упомянул Артек, очень красивое и запущенное место у западного склона горы Аю-Даг, к тому же изолированное от населенных мест... Зиновий Петрович сначала в обществе своих друзей посетил Артек, а затем, как-то утром мы вдвоем подробно осматривали Артек, исходив его вдоль и поперек. В результате осмотра пришли к заключению, что ничего более подходящего, как Артек, для лагеря не найдется. И что Артек обладает к тому же огромными запасными площадями, которые могут понадобиться в случае будущего расширения лагеря, что на самом деле в последствии и произошло».
Шишмарев и сам «заболел» идеей постройки детского лагеря — и почти на восемь лет стал его главврачом и первым начальником. Примерно за месяц до начала первой смены он получил распоряжение от Соловьева: «Вам поручается под личной вашей ответственностью открыть детский пионерский лагерь РОКК в Артеке. На ремонт и оборудование его вам переведено 18000 рублей, на ежемесячные расходы отпускается 4200 рублей».
В Крыму середина июня — настоящее лето с теплыми ночами. Поэтому первая смена и началась в это время, а не 1 числа, как планировалось сначала. В то лето в лагере побывали группы детей из Москвы, Ленинграда, Ярославля, Иваново-Вознесенска, Самары. Для них все было новым и невиданным: крымская жара, соленое море, изобилие зелени, еще недозрелые сливы и пачкавшие руки и рот черные ягоды тутовника. Непривычным было то, что всех переодели. Форма для мальчиков — блузы и коротенькие белые штанишки, которые сегодня назвали бы шортами, а тогда именовали трусами; платья для девочек, всем — панамки. Обувь тоже выдавали — легкие закрытые туфли на шнуровке. Но дети по лагерю ходили обычно босиком — и на старых фотографиях босоногие артековцы так и стоят в строю на линейке...
Суточный паек артековца 1925-1926 гг.:
- Мяса или рыбы — 300 г,
- Хлеба белого — 600 г,
- Масла сливочного — 60 г,
- Сахара — 60 г,
- Яиц — 2 шт.,
- Молока — 600 г,
- Картофеля — 400 г,
- Свежих овощей — 200 г,
- Гарнира или закуски — 100 г,
- Фруктов свежих — 200 г,
- Кофе или какао — 4 г,
- Чая — 0,5 г,
- Муки для печенья — 50 г,
- Винограда в сезон — 400 г.
Палатки и столовая-навес
Для детей, которые, в основном были из рабочих семей, очень скромный быт лагеря не был чем-то, что омрачало беззаботную жизнь у моря. Дежурным приходилось ухаживать за территорией, чистить и посыпать песком дорожки и небольшой плац, помогать поварам, носить питьевую воду, запасать хворост для вечерних костров.
Четыре больших палатки вмещали по 26-28 коек, на каждой — матрас и подушка, две простыни, два одеяла, наволочка и полотенце. Табуретки в изножьях коек, большой стол посередине, вешалка для одежды и бак с водой — вот и весь интерьер. Светили вечером керосиновые лампы.
Столовая была длинным навесом, под которым стояли столы и самые простые скамейки.
У самого берега моря стояла дача с широкой верандой — это был клуб, там собирались ребята-кружковцы. Сразу выделились «естественники», изучавшие мир природы, любители мастерить разные механизмы, мальчики и девочки, увлеченные морским делом.
Лагерь в последующие постепенно обрастал другими домиками: изолятором, погребом, киоском...
Очень удачно к «Артеку» примыкал запущенный старинный парк. И он, и другие смежные участки — некоторые с постройками, как раз и были тем самым «заделом на будущее», перспективой расширения. Но сколько сил, энергии и нервов пришлось потратить основателям лагеря, чтобы их получить!
Недавно в Госархиве РК представили серию документов, посвященных становлению лагеря. Есть среди них списки первого состава персонала лагеря — всего-то 19 человек, протоколы собраний, а также «летопись» споров за территорию.
Так, руководитель «Артека» просил передать лагерю парк бывшего имения Виннера, жилые и нежилые строения, водоемы, оранжереи и многое другое. Постепенно лагерь расширялся, появилась возможность нанять дополнительный персонал, развернуть новые палатки, принять больше детей. Много сил и времени отнимали бытовые вопросы — от найма прачек для стирки одежды артековцев до уничтожения ценных растений в парке — крестьяне привычно пригоняли туда, как на пастбище, скотину. На территории лагеря оказались виноградники — формально они принадлежали винзаводу, и туда приходили посторонние люди. Значит, надо было требовать и передачи виноградников «Артеку»...
«Большой интерес представляет переписка руководства лагеря с разными учреждениями, документы о поставках, — перечисляет начальник отдела научного использования и публикации архивных документов ГКУ РК «Государственный архив Республики Крым» Сергей Наталевич. — Из интересного вспоминается то, что «Артек» находился на территории двух дореволюционных имений. И на этой же территории находились рыбколхоз, винодельня, имущество госсовхоза, который тоже назывался «Артек». Конечно, пионеры сталкивались с рыбаками, те угощали рыбой. Время было относительно голодное, хотя в лагере рацион у детей был, по тем временам, щедрый. Но, видимо, проблемы с питанием все-таки имелись».
Традиции первого лета
Артековские традиции — посиделки у вечернего костра, задорные речевки, неповторимая атмосфера дружбы и единения, рождались в то самое первое пионерское лето. В 1925 году московские пионеры сходили в поход на гору Аю-Даг, и оставили в дупле старого дуба бутылку с посланием следующей смене артековцев. «Письмо» получили ребята из Самары, забравшиеся на «спину» Медведь-горы. И эта традиция жива по сей день.
Летом 1927 года началось строительство деревянных домиков на месте палаток. А еще лагерю передали недвижимость тезки-госсовхоза. В длинном перечне имущества фигурировала множество построек. Одна вполне официально в перечне значилась как «Чертов домик». Первый владелец имения Артек, граф Олизар, писал, что в этом домике жила гостившая у него французская графиня Жанна же Гаше де Круа. Слухи утверждали, что под этим именем скрывалась международная авантюристка Жанна де Ламотт: именно она ухитрилась похитить бриллиантовое ожерелье, якобы купленное для французской королевы. История «Чертова домика» заняла свое место в фольклоре лагеря.
Уже в 1926 году приехали в «Артек» первые дети-иностранцы: из Англии и Германии. Именно тогда лагерь уже мог называться международным.
Короткой, но яркой традицией стали визиты Зиновия Соловьева. Его не стало в 1928 году, но навсегда в артековскую летопись занесены подробности о его жизни в лагере. Одну из историй о Соловьеве рассказала врач лагеря Екатерина Згоржельская. Группа детей отправилась на экскурсию в Ливадию на лодках. На обратном пути их застал шторм. «Ребята, никогда до того не бывавшие на море, были сильно напуганы, многих укачало, многие отчаянно расплакались, особенно пугало ребят захлестывание лодок, им казалось, что мы вот-вот опрокинемся, — вспоминала врач. — Тяжелое состояние ребят усугублялось еще полной темнотой, и вдруг мы увидели вдалеке зарево костров, зажженных на берегу «Артека». Оказалось, костры разжечь распорядился Соловьев, мобилизовав для этого и пионеров, и персонал. И позаботился о том, чтобы на кухне не гасили плиту — ребят ждал горячий ужин.
Первая смена 1929 года началась необычно. Пионеры вместе с рабочими стали участниками закладки нового артековского лагеря, его стали называть Верхним. Уже существовавший именовался Нижним. Это было началом новой главы жизни «Артека».
