Никогда в жизни тот Сергей Круглян, что на фотографиях десятилетней давности, не поверил бы, что будет жить на улице и спать на полу в торговых центрах. На тех снимках — человек деятельный и уверенный в себе.
Но видно, как с годами сдает здоровье. Вот вроде крепкий мужчина, даже выложил снимки прыжка с парашютной вышки, а вот уже стоит, опираясь на трость. А вот — с костылями и в инвалидной коляске. Десять лет назад именно болезнь заставила его резко поменять жизнь и уехать в Германию. Точнее, это была одна из причин: еще распалась семья. И Сергей потерял всякую надежду на справедливость, так и не дождавшись собственного жилья.
А сейчас он в Германии выживает, пытаясь не сдаться болезни и не погибнуть от голода. Вернуться? «Своего» места у него в России нет. Он уже пытался наводить справки о том, где можно было бы осесть — сначала о Крыме, потом — о соседних регионах.
Не праздничный торт
Уже давно сломалась электроколяска, и теперь Сергей Круглян выйти на улицу может на костылях. Далеко от подъезда не отойдешь. А надо что-то есть и пить, добираться до присутственных мест, где Сергея жаждут видеть чиновники.
За лекарствами не ходит: с этого «довольствия» инвалида сняли, лишив его обязательного медицинского страхования. Медицинская помощь ему «не положена» по сей день. Когда ноги болели совсем уж нестерпимо, Сергей собирал лопухи, делал из них компрессы.
Хотя если сравнивать с последней зимой, то эта вроде бы чуть получше...

Больше года назад российские СМИ выдали дружный информационный залп: переехавший ради лечения в Германию инвалид-афганец лишен крыши над головой. Живет в палатке у болота, в холода греется в торговых центрах, жить не на что — ибо пособия ему перестали выплачивать. Хотел бы вернуться в родную страну, даже написал открытое письмо президенту РФ...
Чуть позже появились публикации другого рода. Дескать, вовсе не россиянин и не инвалид, и не афганец, а человек хитрый и корыстный. И якобы со слов тех, кто когда-то был знаком с Сергеем.
Был призван в армию, направлен в советскую группу войск в Афганистане. Гражданин РФ. Инвалидность устанавливал дважды, бессрочная вторая группа была присвоена в 2008 году. А в справке, выданной отделением Пенсионного фонда в городе Талдоме Московской области, значится: «получает ежемесячную денежную выплату по категории «инвалид войны». Она датирована январем 2015 года. Через девять месяцев, в октябре, уехал в Германию.

Кругляна никак нельзя назвать человеком с легким характером. С другой стороны, он же не праздничный торт, чтобы всем нравиться. Человек из породы правдорубов и искателей справедливости.
Из таких зачастую получаются прекрасные общественники — кстати, на этом поприще Сергей тоже успел принести пользу. В России он руководил одной из общественных организаций по делам инвалидов локальных войн в Подмосковье. Работал в разных комиссиях.

В подмосковном Талдоме Сергей жил с женой и двумя детьми в одной комнате коммунальной квартиры, жилплощадь принадлежала дедушке-ветерану ВОВ и брату супруги. Стоял в очереди на внеочередное получение жилья с 1997 года. Безуспешно. Стал судился с администрацией, выиграл суд в 2013-м: власти города обязаны были предоставить ему жилье. Не дали. Он снова подал в суд, и год спустя тот обязал администрацию выделить средства на приобретение жилья — чуть меньше четырех миллионов рублей.
Администрация поступила изящно: денег не выделила, зато предоставила земельный участок и сняла Кругляна с жилищной очереди. Вопрос: на какие средства может построить дом инвалид, остался за кадром. Что сейчас с этим участком, Сергей не знает. Возможно, так и остался не оформленным, не освоенным.
«Больше не жилец»
Безбарьерная среда, отличная медицина, достойное пособие и жилье, внимание к инвалидам — такой издалека видится Германия. Это правда — и... не совсем.
Сергей Круглян оказался в городе Нойс на западе Германии. Восемь лет получал лечение, пособия, которое составляло всего 200 евро (к примеру, обычный безработный в ФРГ получает примерно 600 евро). Жил в муниципальном общежитии — для перемещенных лиц, получивших вид на жительства. Добирался на своей коляске до удобств в конце коридора, мирился с шумными соседями и ждал выделения социального жилья. Он прожил уже достаточно, чтобы на него претендовать.
«Социальное жилье в Германии почти не строится, — рассказал адвокат-правозащитник, президент EIHRC, занимающийся в том числе защитой прав выходцев из России в Германии и странах ЕС Гарри Мурей. — А претендентов на него немало. Нередко власти выселяют одних «получателей», чтобы заселить других. Сергей решил добиваться — и столкнулся со всеми прелестями немецкой бюрократии».
«Для начала меня переселили из более удобной комнаты в другую, с минимумом изоляции, где шум был 24 часа в сутки, — вспоминает Сергей Круглян. — Я написал табличку: «Прошу не шуметь, здесь живет инвалид», но никто на нее не обращал внимания. Я пять лет просил назначить помощника, который мог бы помочь хотя бы общаться с разными инстанциями. Назначили, ничего она не делала».
Для понимания: деньги на обустройство инвалидов в Германии идут солидные — тем, кто создает условия, ухаживает, помогает. Кто-то их получал. Кто-то успешно отчитывался. А инвалид из России «качал права» и требовал.

«Сергей Петрович вынужден был вспомнить свой опыт правозащитника и обратиться к судебным органам за защитой, — описал дальнейшие события Гарри Мюрей. — Однако вместо защиты и справедливости на него обрушился террор, и по решению городских властей он был выселен на улицу».
Развязка наступила 9 мая 2023-го. Неудобному «конфликтному» Сергею объявили, что он больше... не жилец. Выставили с немногочисленными пожитками на улицу. А то, что он не смог забрать — например, средства реабилитации, одежду, часть документов, так и осталось в общежитии.
Май выдался теплым. Сергей добыл палатку и решил поставить ее на окраине города, у пруда. Хуже некуда? Есть: инвалида лишили всех выплат! Потянулись месяцы бездомной жизни, когда приходилось заряжать аккумулятор коляски в общественных местах, питаться в местах, где кормят бездомных.
Однажды, вернувшись к своему «болоту» — так Сергей называл новое место жительства, обнаружил, что палатка разгромлена, немногочисленное имущество поломано и испорчено. Наверное, хорошо, что самого инвалида «не было дома».

А потом — зима. Морозы. Ночевки на полу где-нибудь в торговых центрах или зданиях, которые не закрываются на ночь, вокзалах. Спас Сергея настоятель Русской Зарубежной Православной церкви, отец Виталий, дав крышу над головой. И помог перебраться в соседний городок Бохум.
Дальше — хуже?
Очень много людей потратили силы и время, чтобы Сергею в этом городе все-таки дали жилье. Не очень-то и благоустроенное. Со странными соседями, которым инвалид мешал настолько, что они... подпирали его дверь снаружи шкафом. С большим трудом, но удалось добиться возвращения пособия.
А вот медицинское обслуживание так и не восстановили. От колясочника потребовали, чтобы он лично привез из Нойса документы. В электронном или бумажном виде их почему-то отказывались запросить. Система здравоохранения в Германии тоже «захлебывается», принимая новых приезжих. И если есть возможность, под формальным предлогом отказывают тому, кто помощь уже получал.

Гарри Мюрей уверен, что Сергея просто «додавливают», пытаясь заставить уехать из Германии. Сейчас он — фигурант 25 (!) судебных дел. В вину ему поставлено недолгое владение маленьким подержанным автомобилем, который для него купили прихожане Сербской православной церкви. Не положен он, оказывается, человеку, который живет на пособие. Автомобиля уже нет. Есть судебные претензии за то, что он стоял возле дома.
Вишенка на торте — история, которая произошла в мае прошлого года. Круглян выбрался в парк, ехал в своей коляске и смотрел по телефону видео инаугурации президента России. Вдруг его «тормознули» незнакомые люди и набросились с обвинениями: мол, он был возле детской площадки и... снимал детей. Приехала полиция. Задержала. В телефоне ничего крамольного не нашли. Но дело возбудили, а смартфон конфисковали с концами.
«Положение Сергея усугубляют не только его попытки отстоять свои права, — считает Гарри Мюрей. — Он виноват, прежде всего, в том, что русский. А сегодня официальная политика Германии антироссийская. Русских ущемляют, лишают работы, возможности вести бизнес, создают всевозможные бюрократические препятствия, которые и здоровому человеку преодолеть сложно. Я не вижу в будущем варианта, где Сергей бы спокойно жил, получая весь положенный ему соцпакет — настолько активно власти этому препятствуют. Все закончится либо тем, что его против желания поместят в социальное учреждение принудительного типа, либо депортируют. Или снова лишат жилья, и он погибнет на улице».
Может, вернуться?
Сергей признается: очень страшно. Как ни плохо сейчас, но вернуться-то придется туда, где у него нет своего угла. И никто не ждет, семейные связи разорваны.
Хотел бы работать, ведь ему всего-то 55 лет — а кто и кем возьмет? В его представлении Россия — та, десятилетней давности, а изменилось очень многое.
«Я вот про крымский город Саки читал, — говорит он. — Что это самый удобный для инвалидов город. Вот бы туда поехать... И в Евпатории я когда-то был, по общественным делам — очень там красиво. Да куда угодно поехал бы, лишь бы климат не сильно сырой. Может, в новых регионах бы пригодился?»
На самом деле, в рейтинге с комфортной средой для инвалидов соперничает множество городов: от Белгорода и Москвы до Казани, Самары, Екатеринбурга и других.
А вот с жильем... Даже чтобы встать на квартирный учет, придется прожить на новом месте несколько лет. Можно ли будет существовать на пенсию, хватит ли ее вместе с инвалидными льготами, чтоб снимать угол?
Сейчас, пожалуй, ему нужна обстоятельная консультация из любого региона, где могли бы его принять. Не может быть, чтобы в огромной России не нашлось место для одного человека. Колючего, с непростым характером, битого жизнью. Но своего же...
Кстати
- В первом полугодии 2024 г., по данным Крымстата, в республику переехали 24266 человек. Из них 22023 — жители других регионов РФ. Среди «новоселов» насчитывалось 2203 иностранца, из которых 656 прибыли из стран, не входящих в СНГ.
- В Севастополе за десять последних лет население увеличилось в полтора раза за счет приезжих. Это, в основном, россияне. В городе-герое даже поставили «портрет» средней прибывшей семьи. Взрослым 35-40 лет, глава семьи уже знает, где будет трудоустроен, супруга тоже хочет работать. Приезжают с одним ребенком, но второго еще не планируют.