29 октября 1955 года произошел взрыв линкора «Новороссийск», стоявшего на якорной стоянке в Севастопольской бухте. Это была одна из самых страшных послевоенных морских трагедий в СССР.
В час тридцать одну минуту
Накануне день был самым обычным — севастопольская осень, когда солнце то выглядывает из затянутого облаками неба, то снова прячется. Вечером в пятницу 28 октября линкор Черноморского флота «Новороссийск» вошел в Севастопольскую бухту. Он недавно вышел из ремонта и проходил ходовые испытания. Увольнительные на берег получили многие моряки.
Машинист дивизиона движения линкора «Новороссийск» Николай Задорожный в числе этих счастливчиков не был: он нес вахту. Около полуночи сменился, сходил в душ и лег спать.
«Еще не успел заснуть, как раздался взрыв, в кубрике темно, какая-то вонь, — вспоминал он события той ночи. — Слышу, дневальный кричит выходить наверх... Решил посмотреть, что в соседнем кубрике у электриков. Там творилось что-то ужасное. Взрывом все смешало, кричали и стонали раненые матросы. При взрыве образовалась трещина в нижней палубе, в нее всплыла голова матроса с нижней палубы... Я отдал кому-то свой фонарь и стал держать голову матросу, который очень кричал и просил спасти его».
Старшину команды электротехнического дивизиона Владимира Деточку взрывом выбросило из кубрика. «Вся палуба разворочена, как листья бумаги, а ведь толщина ее где-то 220 мм, — кругом кровь и ил. Первое, о чем я подумал: это война».
Направление взрыва было снизу вверх, причем такой силы, что линкор буквально пробило насквозь. Оперативный дежурный эскадры Иван Смоляков тогда находился на борту «Новороссийска», сразу после взрыва получил доклад от дежурного по кораблю: произошла детонация боеприпасов в артиллерийских погребах. Но это и сообщение было ошибочным — он сам увидел, что башни артпогребов не повреждены. Взрыв прошел через «жилую» часть корабля, из кубриков стали выносить погибших и раненых. В момент взрыва погибло сто пятьдесят, по другим данным — двести моряков.
Огромная пробоина образовалась в правом борту, площадь повреждений в подводной части линкора составила 340 квадратных метров, носовая часть корабля погрузилась в воду. Кубрики были затоплены быстро, и корабль кренился все сильнее.
«Боря Терских, веселый такой, говорил, что, мол, линкор никуда не денется, — описывал события матрос «Новороссийска» Петр Науменко. — Мы не успели покурить, как матросы посыпались в воду. Когда я долетел до воды и выплыл, меня схватили за руки два матроса. Я думал, что они хотят дотянуть меня до катера, потом понял, что они не умели плавать».
«С правого борта сорвалась бочка с дымосмесью и пролетела мимо меня в двух-трех метрах, тут же послышался крик человека, сбитого бочкой в воду, — вспоминал рулевой БЧ-1 Василий Лэнь. — Вокруг творилось невообразимое. Вода кишела людьми. Справа — бил прожектор с тральщика, сзади — все еще опрокидывалась махина линкора, и от нее прочь на полных оборотах разлетались «анечки» и «манечки» частников. При этом они неслись по головам, калеча людей своими винтами. Стоял крик: кто слал им проклятия, кто взывал о помощи».
Справка
Линкор «Новороссийск». Ранее — итальянский корабль «Giulio Cesare» (Юлий Цезарь). Спущен на воду в 1911 году, принимал участие в боевых действиях на Средиземном море во время Первой мировой войны. В 1941 г. совершал выходы в море в составе конвоев, в 19432 г. был выведен из состава флота. В 1949 г. передан СССР в качестве репарации. На момент передачи находился в запущенном состоянии, требовал модернизации. До конца марта 1955 г. семь раз проходит докование и текущий ремонт.
Живучесть переоценили?
За семьдесят лет, которые прошли со дня катастрофы, не прекращались споры о том, можно было бы спасти корабль. Линкор, получив тяжелые повреждения, не затонул мгновенно. Возможно, сработал бы сценарий, при котором «Новороссийск», запустив свои машины, самостоятельно дошел бы до мелководья. Но командующий флотом адмирал Пархоменко, взявшийся командовать операцией по спасению корабля, принял другое решение, отдал команду буксировать линкор к берегу.
Почему-то был упущен тот факт, что якорь линкора не был выбран. И буксир просто не смог сдвинуть такую махину. А «Новороссийск» продолжал медленно крениться на левый борт. Приказ об эвакуации экипажа тоже не был отдан, сотни моряков оставались на борту и во внутренних помещениях корабля.
Позже правительственная комиссия, расследовавшая трагедию, отметит и другие обстоятельства, каждое из которых вроде бы само по себе не вело к катастрофе, но все вместе оказались роковыми. Оказалось, что линкор, еще будучи итальянским, прошел неудачную модернизацию, из-за чего оказался перегружен, стал менее устойчивым, ухудшил плавучесть. Часть переборок числились водонепроницаемыми, но таковыми не являлись. Характеристики живучести корабля люди, командовавшие спасательной операцией, переоценивали.
Тот самый «человеческий фактор» сработал в полной своей красе: спасательные работы с привлечением других кораблей оказались неэффективными, доклады об обстановке — разноречивыми, оценка ситуации — неверной.
В 4:15 линкор опрокинулся и скрылся под водой, на нем остались 557 человек экипажа. Погибли также 60 моряков, которые прибыли с других кораблей на помощь. В последние мгновения перед опрокидыванием линкора баркас с крейсера «Михаил Кутузов», подобрал с воды своих моряков из аварийной партии. Но отойти не успел, был накрыт тонущим кораблем. На баркасе погибли 27 моряков.
Несколько дней в Севастопольской бухте вылавливали погибших, катера сновали от мест работ к берегу, снова и снова доставляя тела моряков.
К затонувшему линкору уже 29 октября стали спускаться команды водолазов — потому, что внутри корабля... оставались живые. Еще трое суток водолазы слышали, как стучат изнутри по обшивке люди. А спасти смогли только девятерых. Семерых вытащили, прорезав днище в кормовой части, двоих вынули из-под палубы в том месте, где она неплотно прилегала к грунту. 1 ноября стуки прекратились — живых на затонувшем «Новороссийске» не осталось.
Факты
Огромную работу по сохранению памяти об экипаже «Новороссийска» провела Ольга Матусевич — жена погибшего на «Новороссийске» инженер-капитан 3 ранга Ефима Матусевича. Именно она не допустила того, чтобы ушла, размылась память о моряках и самой трагедии. Она собрала воспоминания выживших членов экипажа линкора и сведения о тех, кого не стало. Боролась за то, чтобы на могиле погибших был высечен полный список имен. Ее усилиями в честь экипажа погибшего корабля названа в Севастополе набережная, а в 1999 году 716 моряков — погибших и выживших были награждены орденом Мужества. Благодаря собранному за долгие годы архиву появились фильмы, статьи, книги о трагедии «Новороссийска».
Музейный комплекс «Михайловская батарея» в составе Военно-исторического музея фортификационных сооружений в Севастополе в нескольких залах разместил экспозицию, посвященную трагедии «Новороссийска». Это самое полное музейное собрание вещей, документов, воспоминаний свидетелей, очевидцев, родных погибших.
Мина или диверсия?
Причиной гибели линкора сразу же назвали внешний подводный взрыв. Но вот отчего он произошел...
С момента освобождения Севастополя проводились работы по поиску и ликвидации лежащих на дне мин. В 1952 году, например, было найдено 26 неконтактных и 3 якорные мины, а также множество других боеприпасов. Так что, основной версией трагедии стал взрыв немецкой мины, пролежавшей в бухте со времен Великой Отечественной войны. Уже после гибели «Новороссийска», в 1956-1957 годах, в Севастопольской бухте обнаружили 19 немецких донных мин. Три из них находились в нескольких десятках метрах от гибели линкора.
Правительственная комиссия установила: взрыв не мог произойти внутри корабля, воздействие совершенно точно было внешним. «Не являлся взрыв контактным непосредственно у борта корабля, так как его ширина в месте наибольшего разрушения равна 10 метрам. В то время, как контактный взрыв торпеды у незащищенного корабля такой ширины привел бы к сквозному его пробитию... Линия действия газов ориентирована почти по вертикали», — говорится в докладе комиссии от 17 ноября 1955 года. Мощность заряда мины определили примерно в 1000-1200 килограммов тротила.
Если верить документу, одна версия — о том, что в Севастопольскую бухту пробралась вражеская подлодка и сделала свое черное дело, несостоятельна. Хотя охрану места стоянки кораблей ЧФ определили, как неудовлетворительную. На ночь вход в бухте не перекрывался бонами и противоторпедными сетями. Но версию диверсии комиссия все-таки окончательно со счетов не списала.
Десять лет назад стали появляться публикации об «откровениях» неких участников, причастных к организации диверсии в Севастопольской бухте. Но информация о следе итальянского спецназа в этой истории по-прежнему на достоверные факты не опирается.
В феврале 1956 года началась подготовка к подъему «Новороссийска». Водолазам предстояла огромная работа по разоружению корабля, в котором осталось 444 тонны боеприпасов. Но была и другая миссия: подъем погибших. «Опознать человека в том, что мы находили, было уже невозможно. Я отправляю тело наверх, там дергается трос, и на меня летят кости», — рассказывал водолаз Сергей Сидоров, участвовавший в этой операции.
Кстати
В эту экспедицию попал и водолаз из экипажа «Новороссийска», старшина 1 статьи Василий Турбаев. Взрыв случился за считанные дни до его увольнения со службы. В рундуке моряка вместе с личными вещами осталась и трудовая книжка. Дорога она была водолазу обилием поощрительных записей. Во время одного из погружений он смог пробраться в свой кубрик, отыскал свой рундук и забрал подмокший, но сохранившийся документ.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
