«Происходящее на Украине вызывает слёзы». Звезда «Х-фактора» о жизни и шоу

Голос Якова Головко большинство крымчан услышало несколько лет назад в украинском телешоу «Х-фактор». Популярность пришла быстро. Однако после референдума, когда выступления на Украине резко сократились, в Крыму про него забыли на долгих два года. И только после самостоятельно организованного концерта в Симферополе его пригласили работать в Крымской государственной филармонии. 

Президенты оценили

Катерина Трутько, «АиФ-Крым»: Вы ведь родом не из Крыма, как попали на полуостров?

Яков Головко: Я из Кургана, потом родители перевезли меня в Умань, а в возрасте 29 лет, когда понял, что больше не могу петь по ресторанам, особенно тот репертуар, который был популярен в 80-90-е годы, рванул в Крым. Первый месяц был для меня очень тяжелым: я работал в трех ресторанах сразу, иногда времени на еду не хватало. Но удача была на моей стороне, и вскоре меня взяли в штат театра-варьете, который базировался в «Интуристе». Я стремился туда попасть, так как то, что я пою, не имеет национальности и времени. Немцы и россияне одинаково любят джаз. А впервые на полуострове я побывал подростком, но уже тогда понял, что для счастья жить нужно здесь.

– Были ли у вас особенные слушатели?

— Я с 1995 года обслуживал саммиты, которые проходили в Крыму. Помню, выступал перед Кучмой и Шеварнадзе, пел для каждого на его родном языке, а Леонид Данилович потом долго удивлялся: мол, как это вы научили грузина петь на украинском языке, жаль, что акцент небольшой остался. Украинское телешоу не стало моим стартом, но дало мне хороший багаж знаний: нас учили правильно двигаться, разным вокальным приемам, которые необходимы для работы на телевидении, с нами работали гримеры, стилисты, музыканты, режиссёры и даже хореографы, которые мягко воспитывают в тебе нужные навыки.

Многие говорят, что такие конкурсы ненастоящие, что роли победителей уже расписаны, но это правдиво только отчасти. Уже на прямых эфирах ты видишь, как можно «завалить» человека: песня, которая не дает возможности раскрыть голос, чуть-чуть приподнятый звук минусовки— и зритель не слышит голоса, а только музыку. Но я не обижен, я честно боролся, встретился с множеством интересных людей и нашел любимого человека.

— То есть, ваша жена – ваша фанатка?

— Нет, Марина, безусловно, ценит мое творчество и считает меня талантливым человеком, но к музыке относится спокойно, в отличие от тещи, которая может часами слушать мое пение и никогда от него не устает. На самом деле, после анонса видеокастинга, ещё даже не шоу, ко мне в соцсети ринулись сотни людей, писали о том, что хотят познакомиться, встретиться. И я каждому отвечал, представляете, каждому! После эфира уже начали узнавать на улицах. Марина была одной из первых, кто написал тогда. Мы обменялись телефонами, а когда я её услышал, то понял, что пропал. Мы проговорили часа три, я никак не мог наслушаться. А когда, наконец, увиделись, она оказалась именно такой, как я представлял. Я с первых минут, знал, что она станет моей женой. Немного сложно было с моими дочерями, их мать скончалась за два года до этого после тяжелой и продолжительной болезни. Младшая сразу нашла общий язык, а старшая ревновала, но они поняли, что разлетятся по свету, а точнее уже разлетелись, и я не должен оставаться один.

Особенное место. Иван Демьян о Крыме: драйв, съёмки и сломанный позвоночник

 

Стал «невыездным»

— Что изменилось для вас после референдума?

— Представьте, я был раскручен, меня знала вся Украина, даже кое-где и в РФ узнавали, и тут после референдума я остался в изоляции. Помню, позвонил в Министерство культуры Крыма напомнить о себе, наткнулся на одного из замов министра, который заявил, что он меня не знает, таких шоу не смотрит и что их такая музыка не интересует. Это потом, через два года, когда министр культуры пригласила меня работать в филармонию, оказалось, что она даже за меня голосовала во время телешоу, ей нравится моя музыка. Я пел в Архангельске, Кемерово, Владивостоке, в Москве, а вот в Крыму у меня был вакуум, как будто под санкции попал.

— А не было ли мыслей переехать в Украину, там ведь карьера была налажена?

— Там меня, может, знают и ценят, но то, что творится в Украине, вызывает у меня тревогу и слезы. Я недавно был в Киеве, ездил к дочери, она там заканчивает университет культуры. Встретился со знакомыми и не очень людьми — у них средний возраст лет по 30-40, и все они говорят, что сейчас замаливают грехи после поддержки Майдана. Люди думали, что уберут Януковича, наладится жизнь, закончатся поборы, а их обманули.

Мне кивают, мол, вы, крымчане, оказались умнее и не повелись на эти сказки. Меня, в лице крымчан, пытались обвинить в предательстве, спрашивали, почему я не отстаивал — вот только кого, я так и не понял. Крым многонационален, тут спичку брось – всё полыхнёт и тогда, как бы не было страшно признавать, события на Донбассе покажутся детскими играми.

— А есть ли у вас своя особая песня?

— Таких песен много. Меня часто спрашивают, а ты не пробовал написать что-то своё, чтобы не петь чужое? Но я считаю, что человек должен быть специалистом только в одном. В мире столько красивой музыки, столько малоизвестных песен, что жизни не хватит, чтобы их спеть. Зачем мне пытаться писать, если я хорошо пою?

— Нынешняя эстрада что-то может дать человеку?

— Во времена Баха, Чайковского, Паганини тоже с недоверием воспринимали новое в музыке, однако только время дает ответ искусство это или однодневка. Я считаю, что вкус к хорошей музыке — и это не обязательно классика или тот же джаз, зависит от семьи и СМИ. Ведь если телевидение и радио будут воспевать человека, который в ноты не попадает, то обыватель не заметит этого изъяна. Критики говорят: он так чувствует, но никто из них при этом не хочет попасть на прием к стоматологу или парикмахеру, который делают свою работу не по канонам, не по стандартам, а так как «чувствует». Кстати, любовь к классике приходит с возрастом, с возможностью понять и осознать глубину музыки.

Есть ли жизнь после? Чем занимаются победители Евровидения прошлых лет

 

— Вы будете работать в Крыму?

— С марта этого года я работаю в филармонии, где мне больше всего интересно работать с симфоническим оркестром. Это совсем другие ощущения, другое звучание. Планирую записать собственные аранжировки, чтобы можно было гастролировать не только в России. Все это у меня должно было случиться много лет назад, когда я выступал для президента концерна «Mercedes»: он пригласил меня после того, как услышал на одном из саммитов. Тогда мне предлагали остаться в Германии, во время гастролей с их оркестром записать пару дисков с ротацией в СМИ, а потом можно было или остаться или вернуться в Крым. Но, когда руководство полуострова узнало, что я планирую уезжать, сделали невыездным. Теперь вот нагоняю упущенные возможности.