Большая часть людей не задумывается, куда исчезает под шум спускаемой воды содержимое сантехники. Узнать это решил корреспондент «АиФ-Крым», побывав на очистных сооружениях Симферополя.
Собаки и гадюки
Канализация живет своей жизнью. О ней мало кто вспоминает до тех пор, пока она исправно работает. А вот если где-то что-то прорвёт или сломается, возникает ЧП локального масштаба. Будьте уверены: о такой поломке пострадавшие будут рассказывать в красках и, морщась, вспоминать, о запахах.
А мне, знаете ли, не пахнет. Хотя сейчас мы с главным инженером симферопольского филиала ГУП РК «Вода Крыма» Александром САФОНОВЫМ находимся на «конечной станции», куда прибывает оно — содержимое канализации со всего города.
«Да просто зимой не так сильно пахнет!», — объясняет мой спутник. Мы сейчас — в селе Укромное, можно сказать, в канализационном центре, куда стекается ежедневно около 120 тысяч тонн стоков со всего Симферополя. Вокруг — серые здания, под которыми скрыты бурлящие стоки разной степени очистки.
Первый из этапов очистки — простые решётки, которые задерживают крупный мусор, они называются «грабли». Недалеко от решёток поток несёт тот самый мусор, который удалось выловить. На дне бассейна, куда прибывает вода, решетка, поднимаясь, вываливает весь хлам, который горожане смывают в свои унитазы.
Однажды белая собака размером с овчарку, оказавшаяся среди этого мусора, очень удивила работников станции. «Бывает, что животные проваливаются в открытые люки, тонут, доплывают до нас мёртвыми, — рассказывает оператор Светлана БАХТЫЗОВА. — А та белая собака, видимо, попала в коллектор где-то недалеко, боролась за жизнь, и плыла, пока мы ее не выловили. Конечно, была очень грязная, мы отмыли ее, она теперь так и живет здесь, на территории, нас охраняет. Были и коты живые, тоже находили им место. А вот с живыми змеями иногда не знаем, что делать: случалось, поток приносил даже гадюк! Если успеваем изловить, отпускаем».
В день из бассейна извлекают тонну мусора. Если идёт дождь, мусора раза в два больше. И чего только тогда не приплывало: от бухт канатов до потрошённых кур и овощей! Но больше всего бутылок, детских подгузников и средств женской личной гигиены.
Смотреть на массу дурно пахнущего мусора — занятие не из приятных. Но Светлана занимается этим делом уже достаточно долго, трепетных и брезгливых сюда не берут. А мусор заканчивает свой долгий путь на полигоне твёрдых бытовых отходов.
Следующий этап очистки — бассейн, где отстаивается песок: он оседает, его откачивают со дна и отправляют в отстойники. Песок не используют, он просто накапливается на территории канализационно-очистных сооружений. Золота, шутят сотрудники, намыть во время этого процесса, не удавалось.
Не до жиру!
«В воде полно жиров и органических отходов, - поясняет процесс инженер-технолог Ирина ЗАТУЛИВЕТЕР. — Жиры естественным образом поднимаются вверх, их собирает в круглом бассейне своеобразная шумовка, вроде той, какой в кастрюле мы вылавливаем пельмени или вареники. Всё, что оседает внизу, откачивается — это сырой осадок. Он оказывается на иловых площадках — для высыхания и перегнивания в течение года. Впоследствии из него выходит хорошая смесь для выращивания цветов. В лучшие время сельхозпредприятия забирали его для своих нужд. Сейчас же все складируется, но надеемся, что компост будет использоваться».
С каждым шагом вода, что еще недавно несла по трубам множество отходов, становится всё светлее, чище. В рядах длинных коридоров она пузырится и вздымается, как при кипячении — её аэрируют. Потом выходит на вторичные отстойники, чистая вода поднимается выше, а активный ил оседает и уходит обратно.
Ил, оказывается, живой, но его детально можно разглядеть лишь на плакате или под микроскопом в лаборатории. «Летом ил от жары «болеет», зимой же он себя чувствует лучше, — говорит о нём заведующая лабораторией Лариса КОНДАКОВА. — По внешнему виду ила можно определить его качество. Если берут верх определённые микроорганизмы, например, нитчатая бактерия, похожая на спираль, ил перестает оседать во вторичных отстойниках, что плохо для процесса очистки. А когда много коловраток — мелких беспозвоночных водных обитателей, хорошо. Они съедают часть органики».
Были времена, когда в Симферополе работало немало промышленных предприятий. Тогда очистка страдала из-за сбросов в стоки отходов гальваники, никеля, хрома. Сейчас этого нет, зато появилась новая беда — фосфаты. Они содержатся в большинстве моющих средств и в гигантских количествах попадают в канализацию. Фосфатное загрязнение «убивает» водоёмы, так что крымчанкам (а именно они основные потребители бытовой химии), стоило бы задуматься хотя бы о применении бесфосфатных порошков, которые стоят не дороже обычных.
«Очищенная вода сбрасывается в Салгир, — заканчивает наше знакомство с очистными сооружениями Александр Сафонов. — Но она еще не пригодна для жизни, если только не смешать её с природной водой. Для того чтобы воду использовать в технических целях, ее нужно доочистить. Для полива следует избавиться от патогенных микроорганизмов, которые могут остаться».
Вообще-то воду можно очистить и до питьевого качества. Но у людей существует психологический порог — вот кто рискнёт пить сточную воду?
Заповедники без внятного статуса. Что происходит с охраняемыми землями 
Сергей Аксёнов: «Не могу же я себя клонировать» 
Выпить море. В Крыму займутся промышленным опреснением воды 
Опасный мусор. Куда девать ненужные лампы, термометры и батарейки 
Тайна лишайников. Насколько загрязнён воздух в Симферополе?