Военные самолёты над его городом летали часто. И каждый раз Сергей Залётин представлял себя в кабине. Думал, как привычные дома и улицы выглядят с высоты птичьего полёта. Мечтал, мечтал… А потом поступил в военное авиационное училище. Учился, совершенствовался, рос в мастерстве — и оказалось, что дальше дорога у него одна: в космос.
С космонавтом, Героем России Сергеем Залётиным krym.aif.ru встретились в Крымской астрофизической обсерватории. Он приехал для участия в награждении победителей всероссийского конкурса детской и юношеской фантастики «Млечный путь». И поговорили о многом: экзаменах, космическом рационе, стремлении к известным и далёким планетам.
Гречка с молоком
Наталья Дрёмова: Правда ли, что у всех космонавтов несколько высших образований?
Сергей Залётин: Первую профессию я получил в школе, когда занимался в учебно-производственном комбинате: столяр-станочник. После училища получил диплом лётчика-инженера. У меня высшее образование по специальности инженер-эколог. Ещё один диплом получал в Военно-воздушной академии имени Гагарина. По третьему высшему образованию я юрист.
— В «Артеке» есть музей космонавтики, можно своими глазами увидеть краешек системы подготовки космонавтов. Насколько она сложная?
— Профессия космонавта — это профессия вечного студента. Огромное количество тестов, экзаменов, зачётов, собеседований. И все они могут повлиять на твою «космическую» судьбу. Общекосмическая подготовка — это два с половиной года учёбы, сдать нужно единый государственный экзамен, получить диплом космонавта-исследователя или космонавта-испытателя. Потом — около 130 экзаменов, связанных с космической техникой. И если ты их успешно сдаёшь, и есть возможность тебя вставить в экипаж, то тогда года два, два с половиной изучаешь тот корабль, на котором предполагается полёт. И до полёта может пройти год, два, три.
Но если не говорить о знаниях, а о физической выносливости, то тесты на центрифуге, в барокамере и прочие, человек с улицы не сможет пройти.
— Расскажите, пожалуйста, о космическом меню: вы сами себе составляете завтраки, обеды и ужины, или для вас заранее готовят рекомендации, какие у вас любимые блюда?
— Тюбиков с питанием у нас сейчас практически нет, разве что в составе неприкосновенного аварийного запаса. Месяца за два, за три до полёта мы составляем себе рацион питания. У нас 350 наименований различных блюд. Когда меню себе «сложил», неделю питаешься по нему, есть возможность внести какие-то корректировки. Вдруг прилетишь в космос, а тебе что-то разонравится?
Я вот себе ни на один завтрак не заказал гречневой каши с молоком. А в космосе просто не представлял, как без неё обходиться! Хорошо, что предыдущий космонавт от неё отказался, а сроки годности его продуктов не истекли. И я всё за Виктором Михайловичем Афанасьевым «подобрал»…
Четыре раза в день у нас перерывы на еду, и она очень вкусная, полезная. Но консервированная, сублимированная. Когда приходит грузовой корабль, космонавты первым делом распаковывают посылки от друзей, от семей, где есть свежие продукты.
— А не выращиваете себе какие-нибудь огурцы, помидоры?
— Исследования такие идут. Во время моего первого полёта три месяца выращивали четыре вида продуктов. Это был прообраз экспериментов, посвящённых подготовке к полёту на Марс. Взять с собой много еды нереально. И во время путешествия, которое будет занимать около 20 месяцев, такие космические грядки и оранжереи дадут возможность получать свежие продукты.
Взгляд на Землю
— Часто ли бываете в Крыму, есть ли у вас тут любимые места?
— Раз-два в год сюда приезжаю. Сейчас это больше связано с Севастополем, раньше — с Судаком. Когда был лётчиком, мы там часто отдыхали в санатории ВВС, а ещё там находился центр по выживанию.
В последние годы приезжал в Севастополь, на теннисный турнир в поддержку ЧФ. Даже когда он был территорией Украины, постоянно это делал. Всегда Крым любил, а теперь, когда есть замечательные дороги и трасса «Таврида», можно быстро добраться из одного конца полуострова до другого.
Всё прекрасно: воздух, море… Вот только с горами я на «вы» — с детства высоты боюсь!
— Любите ли фантастику, фильмы про космос?
— Я вырос на книгах Ефремова, Беляева, зачитывался фантастикой. Фильмы о космосе не люблю, предпочитаю сюжеты, близкие к реальности. Считаю, что лучший фильм о космосе — «Аполлон-13». Наши фильмы — «Салют-7», «Время первых» мне понравились. Хотя какие-то моменты передёрнуты, в несколько ином свете представлены взаимоотношения космонавтов, руководства. Понимаю: если бы это было ближе к действительности, не было бы интересно зрителю. К примеру, в фильме экипаж тренирует прыжки, командир принимает решение: больше не прыгаем. А из-за его спины старший лейтенант Леонов настаивает: мол я так не могу, пойду и прыгну… В жизни, если командир принимает решение, никто с ним спорить не будет. Все споры прописаны кровью предшественников!
— Что на Земле можно увидеть из космоса?
— Увидеть можно, что угодно, но должна быть соответствующая светотеневая обстановка: день без облаков. Хотя ночью видны подсвеченные объекты — в городах, например. Расстояние-то всего-навсего 500 километров.
А днём хорошо видно Великую китайскую стену, египетские пирамиды, американские флоты, которые куда-то идут.
— А красные звёзды Кремля?
— Мы летаем на орбите до 52 градусов, а Москва на 65! Исключительно редко, при идеальной прозрачности атмосферы и светотеневой обстановке, краешек нашей столицы получится рассмотреть. Но без Кремля.
— Есть ли у космонавтов приметы: что нужно сделать перед стартом?
— Мы очень суеверные, не пренебрегаем приметами. Первые космонавты, из лётчиков, заложили огромное количество традиций. Допустим, накануне полёта обязательно смотрим фильм «Белое солнце пустыни», коротко стрижёмся. И комнату Гагарина посещаем, и цветы к его могиле у Кремлёвской стены возлагаем.
Ну, мы с приметами не одиноки: вон у моряков их сколько! Я с одним познакомился недавно, ходили в море на яхте. Я там в разговоре что-то про зайца начал загибать. Капитан мне тут же: «Нельзя это слово говорить!» А я-то зайца уже несколько раз помянул. Сбылось: стропу у нас «закусило», мучились с полчаса!
— Чем занят день космонавта на космической станции? Есть ли время для развлечений, и какие развлечения у вас?
— Всё строго расписано. Даже в туалет — и то строго по расписанию. Есть один день в неделю, более-менее свободный. Тогда можно и книжки почитать, и в иллюминатор посмотреть, и побольше с семьёй поболтать.
Самое сложное в работе космонавта, находящегося на орбите — длительное время жить по жёсткому расписанию. Когда большая часть экспериментов и обслуживание борта привязаны к конкретному времени.
Нужны ещё планеты
— Верите ли вы, что мы не одиноки во Вселенной?
— Космос безграничен, беспределен. И было бы глупостью думать, что мы одни. В других плоскостях, материях, измерениях, на больших расстояниях от нас, однозначно есть разум.
— Как по-вашему, какое будущее у космической программы России? Есть ли страны, которые нас в чём-то опередили, или «наступают на пятки»?
— Я со своей позиции могу сказать: если не заниматься космосом, мы будем потихонечку сползать в прошлый век. Вон как Илон Маск сказал: запустит сотни спутников, у него будет не только связь и телевидение, но и глобальный космический Интернет. И мы на месте стоять не можем.
Сейчас идёт специальная военная операция на Украине. Информацию с навигационных спутников, следящих за нами — о передвижении наших частей, американцы, разумеется, украинским военным сливают. За тридцать лет, пока в стране разные деятели набивали карманы и что-то делили, мы сильно отстали от наших заокеанских «друзей». И китайцев! Их марсоходы уже катаются по «красной планете», испытывают там квадрокоптеры. А мы пока занимаемся теорией.
— Если в космосе мусор, «след» нашей цивилизации?
— Если мы говорим о ближайшем космосе, то он самоочищается. Всё, что взлетает и не уходит за первую космическую скорость, рано или поздно притянется к Земле и сгорит в плотных слоях атмосферы. Так что, мусора нет.
— Случались ли в вашей практике нештатные ситуации во время полёта или пребывания на станции? Возможно ли предусмотреть поведение в каждой такой ситуации?
— Космонавт половину своего времени во время подготовки тратит на отработку всевозможных внештатных ситуаций. Были, конечно. И внутри станции по температурному режиму ситуация была, когда мы часть одного эксперимента завалили. И при другом эксперименте автоматика отказала: вручную двое суток выдавали команды с интервалом в пятнадцать минут. Отказ автоматической системы стыковки произошёл у меня…
— Кто в космосе лечит космонавтов?
— У нас огромная аптечка. Каждый космонавт — маленький фельдшер. Уколоть внутримышечно, взять кровь из вены, запломбировать зуб без удаления нерва, предварительно почистив, умеет каждый. Операций как в кино, конечно, не делают.
— Когда, по-вашему, люди начнут осваивать ближайшие к Земле планеты, и есть ли вообще в этом смысл?
— Потихонечку к этому готовимся. Насчёт смысла… Если, не приведи Господи, вдруг узнаем, что к земле несётся какое-то космическое тело, и есть вероятность, что жизнь на нашей планете закончится — разве нам не нужно место, куда можно переселиться? Мы должны быть к этому готовы. На сегодняшнем уровне развитии нашей техники мы не готовы. И ментально тоже. Но будет проще и легче жить, когда будет проложен путь на изведанные планеты.
