Из-под рук этих мастеров — куюмджи, выходили воздушные узоры, которые поясами обнимали тонкие талии девушек, оставались на браслетах, сережках, ожерельях. Великие потрясения XX века чуть не оборвали нить преемников уникального крымского ремесла. Это искусство считалось забытым 60 лет.
Забытое искусство
Склонившись над столом, сидит 86-летний Айдер Асанов, перебирает серебряные завитушки для будущего браслета. На столе разбросаны пинцеты, кусачки, стоит чашка с серебряными опилками, которые переливаются под яркой лампой. Стружка растает под жаром газовой горелки и надежно скрепит все элементы браслета. Каким он будет — неясно, эскизов никаких нет, но есть образ, который лежит в памяти, «кладовке», как сам называет ее ювелир.
Из этой «кладовки» по крупицам доставал воспоминания Айдер Асанов, чтобы возродить ювелирное дело крымских татар.
«Я родился здесь неподалеку, — вспоминает Айдер Асанов. — Отец был ювелиром, как и мой дед… Как, наверное, и прадед. Поэтому уже с детства меня приобщали к ремеслу, я был помощником отцу. Работали все куюмджи в артели, производить что-то дома запрещалось. Но я после школы делал несложные задания. Крым оккупировали, но даже в это время продолжали работать некоторые ювелиры. А потом — депортация. Попали в Узбекистан, отец взял с собой почти 4 килограмма серебра, это нас и спасло от голодной смерти. Там не приходилось заниматься делом. Ведь когда желудок голодный, красота остается на втором плане. Но я помнил о красоте, стремился к ней, поступил в художественное училище. Но не окончил его, нужно было работать — проработал токарем 30 лет».
Артель, в которой работал Асанов, располагалась недалеко от ханского дворца в районе куюмджи маалесы — «квартале ювелиров». Айдер Асанов пытался разыскать мастеров, но увы, никого уже не осталось в живых. И тогда Айдер осознал, что он — единственный, кто владеет уникальным мастерством.
Работа началась с возвращением в Крым в 90-х годах. У него не было ни инструмента, ни материала для того, чтобы работать, оставалось одно лишь желание.
«Когда вернулись в Крым, я работал токарем в колхозе Ленинского района, — вспоминает Айдер Асанов. — Я пытался вспомнить то, чему меня учили, и понял, что это мастерство нужно передать молодежи, иначе все умрет вместе со мной. Набрал учеников, работа закипела. Первое наше изделие сделано из… электродвигателя. Мы разобрали его и достали нужную нам медную проволоку. Дело пошло, о нас начали узнавать, даже получалось, что-то продавать туристам».
Как рождается красота
Появились первые сюжеты на телевидении и в газетах. Тогда желающих научиться ремеслу было хоть отбавляй, но способных — единицы. Экзамен на профпригодность был простой: сделать цветок. «Сейчас мой ученик Руслан справится за 10 минут, — улыбается Айдер Асанов. — А раньше на это могло уйти и несколько часов».
У кого не получалось, приходил еще пробовать. Из подмастерьев Асанова не оставили профессию всего 10 учеников. Его сыновья также не пошли по стопам отца: старший — известный в Крыму певец Эдип Асанов, младший также занимается музыкой. А вот дочь Эльмира после 16 лет преподавания музыки открыла в себе талант ювелира.
Процесс создания сережки или подвески полностью ручной. Все происходит в три этапа, под каждый из которых отведены отдельные комнаты. В плавильне серебро плавится в слитки толщиной в четверть пальца. Раньше мастера использовали изогнутую ленту, которую скрепляли двумя пластинами, а потом заливали серебром. Сейчас пользуются уже готовыми формами.
Вот заготовка попадает во вторую комнату — ее ждет прокатная машина, благодаря которой за несколько проходов слиток превращается в проволоку длиной полтора-два метра. Самая тонкая серебряная проволока — всего 0,32 мм толщиной.
В самых различных состояниях эта серебряная нить попадает уже на стол к мастерам. После того как все детали скручены, тонкими пинцетами и плоскогубцами их спаивают. Последний этап — вываривание с лимонной кислотой: так «отбеливают» серебро.
«Мы пользуемся только чистым серебром 999 пробы, с другим просто не получатся такие манипуляции, проволока будет ломаться, — объясняет мастер. — Раньше материал покупали в банках, но теперь с этим – сложности, пока пользуемся старыми запасами. Все делаем для девушек, для парней ничего нет! На одну работу, в зависимости от сложности, может уйти и 10 дней. Серебро, кстати, защищает своего хозяина — это оберег».
Пока Айдер добился нужной формы и размера для браслета, в брак ушло около пяти цветков. Их ждет переплавка, либо потом эти цветы как-то используют в других изделиях. Кстати, цветы состоят, в основном, из шести лепестков — эта цифра у крымских татар в почете, так же, как 8 и 10. Завитушки в виде латинской буквы «S» тоже часто встречаются на украшениях. Они символизируют главную драгоценность Крыма — воду. Где вода, там – жизнь, это символ продолжения рода. Возможно, благодаря серебру род Асановых тоже сохранился и приумножился. Как та серебряная нить в пальцах ювелира, вернувшего в этот мир красоту.
Смотрите также:
- Где наш «длинный рубль»: о деньгах в казне Крыма, дефиците и местах прорыва →
- «Посмеялись, и на этом всё». Как Крым реагирует на запуск украинского радио →
- Последний путь. Прокуратура проверит качество крымских дорог →