21 октября 1944-го гестаповец Пауль Гломб расстрелял 11 советских военнопленных на острове Брагдое возле города Кристиансанд в Норвегии. Одним из убитых был уроженец Крыма Леонид Фомин. Подробности кровавой истории в материале krym.aif.ru
Он ненавидел всех советских военнопленных
Трижды лодка отчаливала от одного берега и причаливала к другому. И люди ещё на что-то надеялись. Может быть — на то, что перевозят в другой лагерь. Или это акция устрашения — а потом будет возвращение к тяжёлой изматывающей работе. Всё-таки это была осень 1944 года. Красная Армия освобождала Европу, и самые преданные сторонники фашистов слабо верили в германскую победу. И тогда военнопленные в лагерях были уже не «лишними людьми», а ценным рабочим ресурсом.
Подробности того, что произошло на норвежском острове Брагдое, известны от Пауля Гломба — гестаповца, палача.
Он ненавидел всех советских военнопленных и это знали все его сослуживцы. Только на этом острове, недалеко от города Кристиансанд, с лета 1943 года он лично расстрелял 24 советских человека. Сколько всего он убил советских военнопленных, неизвестно. Но их больше 50 человек.
Известно лишь несколько эпизодов: 2 августа Гломб расстрелял четырёх советских военнопленных за то, что создали в лагере подпольную группу. Потом казнил несколько раз по 2-3 человека.
21 октября 1944-го гестаповец расстрелял самую большую группу — из 11 человек.
Одним из убитых был уроженец Крыма Леонид Фомин.
Девочка и повар
Какое-то время Леонид со своими товарищами провёл в тюрьме города Кристиансанд. Может быть, за организацию побега или нарушение лагерного режима. Или за то, что верил в скорую победу и не уставал говорить об этому другим.
Он пробыл в заключении с 21 августа до 20 октября 1944-го.
В тюрьме работали разные люди. В том числе относившиеся к военнопленным мягче, чем полагалось по должности.
О Фомине было известно, что он хорошо рисует — и ему дали бумагу и карандаш.
«Осталось несколько его рисунков, — сообщила krym.aif.ru поисковик из Норвегии Татьяна Затолокина. — Леонид сделал портрет девочки Карен — дочери заместителя начальника тюрьмы Йона Вагне. Нарисовал по фотографии тюремного повара Арнэ Ларсена».
Интересно, что повар получил двойной подарок: свой портрет — и изображение невесты, сделанное тоже по фотографии. Но даму рисовал... другой военнопленный, Пётр Боцманов. Он сидел в этой же тюрьме вместе с Леонидом, находился рядом до последней минуты.
Из тюрьмы группу заключённых перевели в гестапо, там они пробыли около суток. Гломб лично допрашивал всех, кого потом расстреливал. Допросы длились долго: он был садистом и издевался над своими жертвами.
Вот такое совпадение: в группе из одиннадцати обречённых, которых 21 октября 1944 года увёз на расстрел Гломб, оказалось четверо тех, кто до войны имел профессию учителя.
Так, 28-летний Пётр Боцманов из Марий-Эл был директором школы, прекрасно рисовал. Когда призвали в армию, стал замполитом. Последнее письмо родные получили из Крыма в конце апреля 1942 года, там упоминается о тяжёлых боях. В плен попал во время падения Крымского фронта, где-то под Феодосией. Поисковики смогли отыскать его родных.
А вот близкие крымчанина Леонида Фомина ещё не найдены.
Всё, что известно него — имя, фамилия, дата рождения: 26.07.1918. Уроженец Крыма. До войны был учителем, прекрасно рисовал. Ни места рождения и призыва, ни данных о том, где служил и попал в плен. Может, и в Крыму. Может — далеко от полуострова.
«Задача непростая. — считает Татьяна Затолокина. — Но из 14 тысяч официально зарегистрированных погибших советских военнопленных в Норвегии имена половины до сих пор неизвестны! А тут имеются имя и фамилия, дата рождения, откуда родом! А вдруг?»
Волшебное «вдруг»
Понятно, что обращение ко всем, кто может что-то знать, вспомнить хранящиеся в семейных альбомах похожие рисунки сгинувшего на войне родственника — это только одна из возможностей. Другие — запросы, работа в архиве: например, поиск довоенных списков учителей.
Но в архивно-поисковой работе существует волшебное «вдруг». Когда вскоре — или через месяцы и годы публикацию находят родные. И солдат наконец-то возвращается к ним с войны.
В случае с Леонидом Фоминым может оказаться, что он... изменил имя или фамилию. Основания для этого были.
Вернёмся к 21 октября 1944 года. На лодке поочерёдно перевезли на остров одиннадцать военнопленных. Первым, кто ступил на землю, было приказано копать яму. Привезли ещё четверых — и они присоединились к рытью собственной могилы. Выгружены последние трое — и их тоже отправляют к яме.
Военнопленным Гломб приказал раздеться догола: вещи ещё можно использовать. Их потом увезут в тюрьму, для других узников. Девяти обречённым он приказал лечь в яму, лицом вниз.
«Пауль Гломб был небольшого роста, — рассказала Татьяна Затолокина. — Он всегда он заставлял свои жертвы раздеться, копать себе могилу, встать на колени или лечь на землю лицом вниз: так ему было удобно расстреливать. Всем стрелял в затылок».
После казни девятерых военнопленных, гестаповец, рассмотрев оставшихся обнажённых мужчин, заявил, что Леонида убьёт последним. В наказание: он скрыл, что является евреем. Так и сделал.
Случаи, когда военнопленные-евреи выживали или хотя бы достаточно долго находились в лагерях, очень редки. Как правило, их вычисляли, обнаруживали при помощи доносчиков, при медосмотрах — и убивали. Большинство советских военнопленных, попавших в Норвегию, прошли через много лагерей и «пересылок», и на этом пути шансов сохранить тайну было немного.
В красноармейских книжках, введённых через четыре с лишним месяца после начала войны, национальность бойца не указывалась. Но сама фамилия могла «заявить» о ней. Тогда проще было уничтожить документ и назваться иначе.
18 ноября 1945 года, по инициативе норвежцев, 24 человека, расстрелянных на острове Брагдое, извлекли из могил и перезахоронили на кладбище Вестрегравлюнд в Осло.
Пауль Гломб на тот момент сидел в норвежской тюрьме и ждал суда. Он лично показывал места расстрела и ямы с останками советских солдат. Был суд над ним и над другими гестаповцами. Пауля Гломба приговорили к пожизненному заключению. Но он обжаловал приговор в зале суда, получил 20 лет тюрьмы. А через пять лет лет был выслан в Германию. Где, наверное, благополучно прожил отпущенные ему годы.
А Леонида Фомина в Кристиансанде помнят. Все портреты, нарисованные им, до сих пор хранятся в семьях норвежцев.
Исследователь этой страницы истории Эйнар Свендсен на месте каждого расстрела советских военнопленных на острове Брагдое поставил крестики. Это очень важно, говорит он, чтобы молодое поколение норвежцев помнило, какой ценой заплатили советские солдаты за победу над фашизмом.
5 июня 1994 года здесь был поставлен монумент.
Справка
Во время Второй Мировой войны в Норвегии находилось более 100 тыс. советских военнопленных. Фашисты использовали их на постройках аэродромов, железных дорог, защитных сооружений и подъездных дорог. От нечеловеческих условий, постоянного голода, холода и непосильного труда умерли 13,7 тыс. советских военнопленных.
