13 декабря в Крыму впервые отмечают недавно утвержденную Госсоветом РК памятную дату. Это — День памяти жителей сожженных и уничтоженных сел в годы нацистской оккупации Крыма. Одни из них были убиты во время карательных акций, другие — насильственно переселены в другие районы или помещены в лагеря.
Первый из многих
Первым был маленький поселок Чаир. Он же — Бешуй-копи, он же Шахты, находившийся в уникальном для Крыма месте, рядом с месторождением бурого угля.
«Для нас Чаир был особенно дорог, — вспоминал командир Бахчисарайского отряда, а впоследствии командующий четвертого района партизанского движения Крыма Михаил Македонский. — Сюда мы приходили отдохнуть и обсушиться, здесь же размещали больных и раненых».
Тайной для жителей поселка, который насчитывал всего-то несколько десятков человек, связь с партизанами не была. Многие в непривычно холодную и снежную зиму 1941-1942 годов делились продуктами, теплыми вещами. До поры, до времени и назначенный немцами староста — уже второй, первого партизаны расстреляли, старался не замечать очевидного. Но информация до «новых хозяев» все-таки дошла.
4 февраля 1942 года к Чаиру подъехала машина. Солдаты оцепили поселок, принялись сгонять жителей в один из дворов. Мужчин и подростков отделили от женщин, шестерых повели к оврагу расстреливать. Спастись удалось четырнадцатилетнему Толику Сандулову и рабочему Ивану Зайцеву: при первых выстрелах они побежали в лес.
Потом каратели отобрали и убили еще тринадцать человек, в том числе Любовь Мартышевскую, которая прятала у себя в доме двух раненых красноармейцев. Раненых сожгли в доме, а Мартышевскую застрелили вместе с ее маленьким ребенком.
Когда из дома выталкивали старика Захарова и его 16-летнего внука Александра, мужчине не дали надеть обувь, он так и пошел босым. К месту расстрела побежал его трехлетний внук Витя с шерстяными носками — боялся, чтобы дед не простудился. Партизаны, обходившие мертвый поселок, увидели их рядом, убитых — старика и мальчика, сжимавшего в руках шерстяной носок.
Оставшихся в живых жителей — 32 человека, включая детей, угнали в Бахчисарай. Шестерых смогли отбить в дороге партизаны, они же на месте расстрелов нашли двух тяжелораненых жителей Чаира.
«За период работы Чрезвычайной государственной комиссии по установлению фактов злодеяний оккупантов была зафиксирована такая цифра: 127 населенных пунктов уничтожены нацистами, — рассказал „АиФ-Крым“ заместитель председателя Госсовета РК, председатель Крымского отделения Российского военно-исторического общества Владимир Бобков. — Сегодня, благодаря исследованиям крымского историка Сергея Ткаченко, эти данные скорректированы. Говорить уже можно уже, как минимум, о 150 селах, и, возможно, их было больше».
«Мертвая зона»
Сам процесс уничтожения деревень, сел и поселков в Крыму, отметил Владимир Бобков, имел несколько этапов. Первый — 1942 год. На это время приходятся кровавые и жестокие расправы над жителями сел и деревень, оказывавшим поддержку партизанам. Среди них — греческое село Лаки, где айнзацкоманда 11-А расстреляла 16 жителей, включая грудного ребенка, сожгла дома и церковь.
Во второй половины 1942-го наступил своего рода период затишья. А вот уже осенью следующего года по Крыму прокатилась серия «акций» по уничтожению прилесных населенных пунктов, создание «мертвой зоны», где партизаны не могли бы найти помощи. Это цинично называлось «эвакуацией населения».
Вот несколько короткие выдержек из архивных документов:
«Опрошена Гончаренко Харитина Герасимовна 67 лет, жительница деревни Саблы. 29.11.1943 приехали вооруженные фашисты, которые стали ходить из дома в дом, грабить население, забирать все, что попадалось под руку: скот птицу, продукты питания... Около десяти семей: старики, женщины, дети, были расстреляны в своих собственных домах. А потом дома были сожжены вместе с трупами».
«Бахчисарайский район, деревня Улу-Сала. В доме Умера Мантариева в подвале сожжены 25 человек, некоторые были связаны, все облиты бензином и подожжены. Около этого здания была убита гражданка Эсма Абибула... Кроме того, вся деревня — 102 дома, была сожжена немцами. От деревни Улу-Сала в 0,5 км находится деревня Авджикай — также в тот день (21 декабря — авт.) было сожжено 47 дворов».
Как раз на декабрь 1943 года приходится большинство этих крымских трагедий. Создание «мертвой зоны» доблестные немецкие и румынские солдаты сочетали с официально утвержденной операцией по... заготовке продуктов. 13 декабря начался большой «прочес», очередная крупная антипартизанская операция. И в этот день было уничтожено больше всего сел и деревень.
Командующий войсками вермахта в Крыму и на Кавказе генерал Эрвин Йенеке, попавший в плен, не держал в памяти сведений о «мелких» акциях по «очищению» пространства у леса. На допросе он рассказал о четырех крупных операциях и затруднялся перечислить уничтоженные села и деревни. «Знаю, что были сожжены населенные пункты. Расположенные в непосредственной близости от Симферополя, как-то: Саблы, Ангара, Бодрак. Названия остальных населенных пунктов я сказать, при всем своем желании, не могу». И еще одно откровение немецкого генерала: «Солдаты перед сожжением населенных пунктов занимались угоном жителей, изъятием продовольствия, фуража и скота. О таких фактах мне было известно».
Страшный декабрь
Из немецкого «Журнала боевых действий военно-экономической инспекции 105 (Крым) с 1 октября 1943 по 31 декабря 1943 года»:
С 4-го по 7 декабря 1943 года была проведена первая операция против партизанских отрядов в районе юго-восточнее шоссе Симферополь-Бахчисарай, а также южнее шоссе на Алушту... Следующие деревни были реквизированы и разрушены: Бешуй, Нижние Саблы, Верхние Саблы, совхоз Саблы, Биюк-Янкой, Пайляры, Терскунду, Тавель, Эки-Таш. Сельскохозяйственные продукты были конфискованы из Кисек-Аратука. Вывезены продукты и выселены местные жители из Константиновки...
9-го и 10-го декабря 1943 в рамках одной военной операции было проведено действие, направленное на эвакуацию имущества и гражданского населения из следующих деревень: Ангара, Ени-Сала, Кызыл-Коба, Чавке, Шумхай, Сергеевка и Джафер-Берды. Поиск продуктов был осложнен тем, что большую их часть жители зарыли.
13-го и 14-го декабря состоялась еще одна операция, направленная против района южнее Зуи. Была произведена эвакуация местных жителей и имущества из следующих деревень, впоследствии уничтоженных: Петрово, Барановка, Тау-Кипчак, Нейзац, Бураган, Баксан, Коят-Каюнт, Фриденталь, Верхние Фундуклы, Конрат, Верхний Мамак, Нижний Мамак, Джанатай, Вейрат, Суин-Аджи, Новоивановка, Бура, Теренаир, Толбан, Мечеть-Эли, Даир, Хан-Эли.
Массово и точечно
Зима и весна 1944 года. 3-4 января, во время большого «прочеса» в Зуйских лесах, когда немцы использовали авиацию и артиллерию, погибли тысячи гражданских. Люди из прилесных сел и деревень массово уходили в леса, поверив, что Крым вот-вот будет освобожден.
Немецкая пропаганда захваченных в лесу крымчан представляла, как «освобожденных из бандитского плена». Их направили в Бахчисарай, Зую, Белогорск. Позже некоторых перебрасывали оттуда в Сим 1343 ферополь, других сразу отправляли туда.
Известно, что в Симферополе для «освобожденных» отвели обнесенные колючей проволокой бывшие казармы Татарского эскадрона на нынешней улице Калинина — без стекол в окнах, отопления. Горожане приходили сюда, чтобы передать несчастным продукты, медикаменты. Многие просили отдать детей, чтобы у тех был шанс выжить.
«Было больно смотреть на женщин с грудными детьми, матери держали их, придав к груди, чтобы согреть своим телом, — описывала увиденное партизанская разведчица Нина Усова. — Многие матери просили взять детей, чтобы спасти их; многих провокаторы выдали, и их увозили на машинах неизвестно куда. А дети их остались одни, они целыми группами осаждали пришедших людей, просили взять их с собой».
Позже в Симферополе, в витрине Городского театра, была устроена «выставка». В витрину поместили вещи, снятые с партизана Аметова, убитого во время «прочеса». Тут же были размещены фотографии его тела, а также трупа партизанки Дишаровой.
«Нечто вроде ватной фуфайки, невероятно грязной и раздерганной, шапка, и, наконец, обувь, составляли весь „туалет“ бандита. Рубашек не было», — живописал журналист «Голоса Крыма».
И публикации, и выставка, и ложь, были попытками маргинализации партизан в глазах крымчан. Попытка жалкая, безуспешная.
«Последний период уничтожения крымских сел связан с подготовкой немцев к обороне, — пояснил Владимир Бобков. — К этому моменту из многих населенных пунктов жители выселены и вывезены на территорию Керченского полуострова: там предполагалось наступление. То же произошло с селами на севере Крыма — еще одном направлении для движения Красной армии. Там тоже немцами активно строились укрепления. И, наконец. Происходили точечные акции. Например, уничтожение населенных пунктов в районе аэродрома в Сарабузе Симферопольского района».
У каждого уничтоженного села — и возродившегося после войны, и навсегда исчезнувшего с карты Крыма, своя история. В чем-то схожая с десятками «братьев по несчастью», в чем-то — своя. С убитыми, умершими в дороге или в местах принудительного содержания, с разрушенными семьями. И об этом мы должны знать. И помнить.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
