«Отправим-ка мы тебя на Сахалин!», — заявила редактор. Мысленно я попрощался с Крымом, но тут же выяснилось, что до «Сахалина» — рукой подать: он — в Сакском районе. Так называется фермерское хозяйство, основатель которого, Александр Суслов, родом с того самого острова.
К фермеру? С нашим удовольствием, докажем: журналисты в курсе, что булки на деревьях не растут. Я, к примеру, даже корову доить умею! Но это моё умение не понадобилось — «Сахалин» специализируется на зерновых и бобовых. Сейчас это хозяйство считается самым рентабельным в Крыму. А основал его вовсе не потомственный крестьянин, а строитель.
Фермерский удел
Бывший строитель приехал в Крым из-за болезни дочери. Врачи настойчиво советовали поселиться там, где воздух сухой и тёплый. И экс-прораб оказался с семьёй в местном колхозе, устроился трактористом. Заработок — чуть ли не в десять раз меньше прежнего, зато Александр освоил самостоятельно азы агрономии. Когда Советский Союз затрещал по швам и развалился, Суслов не растерялся, он был уверен, что земля прокормит. И «впрягся» в работу на полученных в собственность нескольких гектарах.
С того момента до наших дней посевные площади в «Сахалине» выросли почти до 4 тысяч гектаров, кроме семьи в хозяйстве трудится нескольких десятков рабочих. И здесь выращивают до десятка разных культур.
Вот он, «фермерский удел»: вокруг бескрайние поля, вид на ветряки и «тарелки» радиотелескопов. Правда, на романтические пейзажи комбайнёр не отвлекается: началась уборка нута (который крымчане зовут ещё турецким горохом и очень любят в плове). Что делать с полем, на кромке которого стоим, Александр Суслов решает на месте.
«Посмотри, — показывает на стерню. — Стебель еще немного зеленоват. Это — плохо, он может быть сырым, но пересушить тоже нельзя: начнет лопаться, будет много отходов. Пожалуй, можно подождать день-два и убирать. Хотя лучший способ определить, готов ли горох к уборке — посмотреть на пробный покос».
Потом горох почистят, расфасуют в мешки по 25 килограммов. Раньше Суслов работал с Сирией, Иорданией, Турцией — там крымский нут брали охотно. Но в России в этом году урожай был небольшим, возможно, горох уйдёт на внутренний рынок. Земля в Сакском районе хуже, чем в других, часто бывают засухи, но урожаи всегда лучшие по Крыму. Секрет простой: горох, как и другие бобовые, живёт в симбиозе с клубеньковыми бактериями, которые обогащают почву азотом. Значит, не нужно вносить азотосодержащие удобрения — и экономия, и чистая земля, и стабильно высокие урожаи пшеницы, которую высаживают на поле после гороха.
А сейчас мы — на кромке пшеничного поля, «тестируем» зерно. Определить качество урожая можно наощупь, запустив руки в собранное зерно. Если заходят по локоть, значит, сухое, если запустить удаётся меньшую часть руки — влажное, да ещё влага чувствуется кожей. Опыт позволяет Александру на взгляд безошибочно оценить целое поле. Опыт же подсказывает, как оставаться «в плюсе» даже в самые засушливые периоды. Когда-то вместе с ним в Сакском районе начинали поднимать свои хозяйства до 400 фермеров. Сейчас их осталось не больше 30: работа многих оказалась нерентабельной.
Комбайн скрылся из виду, мы перешли на соседнее поле со стернёй — остатками стеблей убранной пшеницы. Фермер копает руками неглубокую ямку — ищет червей. Нет, мы не собираемся на рыбалку, черви у поверхности появляются, если земля очень влажная. Сейчас влажность умеренная, хотя земля не видела дождя уже месяц: солома укрыла землю, сохранив «подарок» июльских дождей. В середине лета температура земли в крымской степи достигает 40 градусов.
«Здесь зона рискованного земледелия, — объясняет Александр Суслов. — И мы приспособились к этому климату, даже если будут самые засушливые годы, мы все равно 20 центнеров пшеницы с гектара возьмем. Этот год был дождливый, мы не теряем влагу, потому что работаем по технологии «ноутилл». В переводе с английского это означает «без обработки». То есть, к земле не притрагиваются после уборки до самой посевной. Если вымахают сорняки, мы уничтожим, а после этого приступим к севу. Стерня позволяет сохранить почву от выветривания, снег, который ложится зимой, дольше покрывает грунт».
Во многих хозяйствах, не только фермерских почему-то пытаются до самого посева держать землю «чёрной» — без всякой растительности. То есть, пробились на убранном поле сорняки — их «перемолотят», а вылезли снова — ещё раз пройдутся по полю. При этом тратится топливо, человеческий труд, техника изнашивается, земля теряет влагу, трескается. «В трещины руку просунуть можно!», — описывает Александр Суслов жуткую картину. Ну, и какая там может быть урожайность?
Семейный бизнес
Очередной грузовик отсыпает нут на току, рядом ждут пересыпки и транспортировки ячмень и пшеница. Каждый в большой семье Сусловых занят своим делом. Кто налаживает связи и занимается бухгалтерией, кто — экономикой и персоналом. Тем более, рабочее место совсем недалеко — в ряд стоят три дома. Глава семейства выходит на работу, когда солнце еще не встало. День полон маленьких ожиданий и переживаний. Нужно проконтролировать сбор, каждый комбайн тщательно осматривается. Вот, пожалуйста: этот неправильно отрегулирован, не все зёрна подберет, а это — недостача. Сломалась водовозка, нельзя начинать работу, пока она не будет стоять у поля, это — пожарная безопасность.
«Сын Андрей работал с нами с самого начала, — вспоминает Александр. — Когда мы с женой сеяли, он на тракторе культивировал. Как только землю взяли, мы посадили и дыни, и арбузы, и укроп, и овощи. Собрали целый прицеп укропа и не знали куда его девать, удалось продать на консервный завод. Мы торговали напрямую, открывали точки по всему Сакскому району. Тогда же начался рэкет, но бандитам мы никогда не платили. Было сложно начинать, но мы выдержали».
На ток уже прибыли потенциальные покупатели, забирают образцы для определения класса зерна. Хотя, как говорит Александр, и так понятно, что это — фураж, пойдет на корма. От поля до хлебозавода пшеница может пройти через двух-трёх перекупщиков. И зачастую у «небольшого» фермера её забирают за бесценок.
«Мы стараемся реализовывать товар в кооперации, — рассказывает Александр Суслов. — Допустим, сейчас готовим партию льна: у нас — 500 тонн, у соседей тоже есть. Большой партией можно продать дороже. Скупщики за крупные партии борются, а борьба — это повышение цены».
Суслов объясняет: у перекупщиков — свои хитрости. Например, уговаривают за наличные продать ещё не собранный урожай, сбивая цену в два раза, если не больше.
Мощности «Сахалина» могут прокормить восемь тысяч человек, причём, не только хлебом. Условно на человека в год необходима тонна зерна, которая уйдёт не только на мучные изделия, но и на корма животным и птице. Что же до других даров земли, то фермеры единодушны: с овощами всё намного сложнее, без воды их не вырастить. К перспективе же эфиромасличных культур относятся скептически: мало вырастить, необходимо тут же, на месте, перерабатывать. Нужны большие мощности, крупные вложения. А вот виноградарство — это наше, крымское, родное. Сейчас Россия и трети своих потребностей в винограде не покрывает за счёт собственного производство. И это, поистине, «золотой шанс» для Крыма, его эксклюзив, изюминка.
Глава Госкомрегистра Крыма: «Некомпетентность мошенников нас радует» 
Воздушные бои моделей самолётов стали спортом 
Фундамент будущего. Интерес к недвижимости в Крыму будет только расти 
Игра в карты. Как Крым живет без международных платежных систем 
ЭКО вам привалило! Готовы ли крымчане покупать экологически чистые продукты