В Алуште введена режимная подача воды. Тем временем на юго-западном побережье полуострова сложилась критическая обстановка: реки Ченая, Бельбек и Кача практически полностью пересохли. Специалисты отмечают, что подобное явление фиксируется впервые за последние 10 лет — воды этих рек больше не достигают моря. Можно ли говорить, что наступает засуха, где взять воду, если «небесная канцелярия» скупится на осадки?
Об этом «АиФ-Крым» поговорили с доктором технических наук, заведующим кафедрой химических технологий и водопользования Института биохимических технологий, экологии и фармации Крымского федерального университета Ильей Николенко и директором научно-производственной фирмы «Водные технологии» Анатолием Копачевским.
Летопись в спиле дерева
— Как выглядят крымские циклы, когда засушливые периоды сменяются обильными на осадки?
Илья Николенко: — Циклы шести-семилетние. Пик прошлого маловодного периода выпал на 2020-2021 годы, а сейчас мы вступаем в следующий засушливый период. При этом существуют иные, большие, циклы.
Анатолий Копачевский: — Можно выделить 130-летние, которые отслеживаются с середины XIX века, в это время стали инструментально проводиться и фиксироваться более-менее серьезные метеорологические наблюдения. Доказательством существования этих циклов является и изучение спилов старых деревьев. По годовым кольцам можно определить, когда растения переживали неблагоприятные периоды.
Есть еще периоды в 25-30 лет, и мы с ними сталкивались, когда случались негативные воздействия воды. Вспомнить хотя бы мощные ливни в Ялте и Керчи с затоплениями территорий, сходами селей и т.д. Такое уже было, и не раз повторялось. Специалисты выделяют еще шестидесятилетние циклы.
—Если говорить о засушливых годах, дефиците осадков и, как следствие, малых притоках в водохранилища — был ли «выдающимся» в этом смысле 2020 год?
А.К.: — Нет. На примере трех водохранилищ, питающих Симферополь, мы видим, что приток в 2020 году составил чуть больше 27,3 млн кубометров. А в 1994 поступило всего 8 млн кубометров с небольшим. Это означает, что на малый цикл накладывался другой — один из средних или больших.
И.Н.: — Особенностью 1994 года было то, что притоки в Симферопольское водохранилище отсутствовали с июля по октябрь. А во время последнего маловодного периода 2020 минимальный приток в декабре составил 5 тыс. кубометров.
Надо обращать внимание не только на «минимальные» годы, но и на «максимальные». Объем водохранилищ у нас должен быть таким, чтобы сохранить всю эту воду, а не сбрасывать ее. Наполняются существующие водохранилища неравномерно. Бывает, например, что большая часть осадков попадает в Чернореченское под Севастополем, откуда приходится сбрасывать чуть ли не миллион кубов в сутки. А Партизанское, что в Симферопольском районе, практически не пополняется: такая ситуация там в этом году.
А.К.: — Водохранилища естественного стока у нас расположены в горно-лесной местности. И чем выше они находятся, тем больше осадков в среднем многолетнем исчислении там выпадает. И распределяется она в зависимости от высоты и залесненности территории. Сегодня Загорское и Счастливенское водохранилища одни из наиболее пополняемых.
Пятьдесят лет спустя
— Сколько воды потребляет Крым?
И.Н.: — Если говорить о поверхностных водах, то 12-15 млн кубометров в месяц — это примерно для 55% населения. А остальные крымчане потребляют воду из подземных запасов, и говорить о том, сколько ее уходит, достаточно проблематично.
— Влияет ли на «сбор воды» освоение земель, строительство и прочая хозяйственная деятельность?
А.К.: — Безусловно. Если мы меняем рельефы — прокладываем дороги, строим новые жилые массивы, тянем коммуникации, это сказывается. Лесной массив хорошо брал и удерживал воду — а с твердого покрытия вода сходит мгновенно, не попадает под землю.
Кроме того, изменяется и «взаимодействие» с солнцем. В городах температура воздуха, относительно, скажем, степи, выше на пять градусов. Потому, что много поверхностей, не отражающих и не рассеивающих солнечный свет и радиацию. А в лесу даже летом температура ниже на те же пять градусов, чем в степи.
И.Н.: — А еще в лесу выпадает роса, влага удерживается намного дольше.
— Почему в Алуште введено режимное водоснабжение?
А.Н.: — В Изобильненском водохранилище, питающем город, мало воды. Есть местные источники — например, водопад Джур-Джур, ждем, пока они «заработают». Тогда ситуация немного стабилизируется.
И.Н.: — Еще в 1975-м киевский институт «Гипроводхоз» делал планы развития водного хозяйства Крыма до 2000 года. И в нем предусматривалось строительство еще одного водохранилища для Алушты — Солнечногорского, объемом в восемь миллионов кубов. Проектировщики совершенно справедливо учитывали, что это курортный город, в нем будут появляться новые здравницы, вырастет количество отдыхающих — и воды понадобится больше. Тогда также планировалась переброска воды из реки Альма в уже существующее Изобильненское водохранилище с помощью тоннеля. Это как раз в засушливые периоды было бы подспорьем для водоснабжения Алушты. Тогда все это так и осталось в планах. И вот, полвека спустя, в Крыму все-таки началось строительство Счастливенского водохранилища. И еще одного, Мартовского, для Ялты.
А.Н.: — Был тогда еще один нереализованный план: «закольцевать» Северо-Крымский канал через Судак на Алушту. Подача воды стала бы стабильной. В 1994 году Изобильненское водохранилище пополнилось всего на 1,86 млн кубометров, а в 2012-м туда «пришло» всего чуть больше 1,2 млн. В это году приток туда в два раза больше: год не самый плохой, но расходовать ресурс надо бережно.
Всем хватит?
— Крым активно застраивается, но хватит ли ему водных ресурсов в обозримом будущем?
А.К.: — А это мы уже говорим о демографической емкости территории, возможности обеспечить водой сейчас и в будущем людей, живущих в Крыму, а также промышленность. Именно это необходимо учитывать, выстраивая перспективы развития. По Севастополю, например, мы видим ситуацию, когда уже есть большая застройка, имеется дефицит водных ресурсов, а источников их восполнения нет. Если видно, что в будущем водопотребление не компенсировано: зачем берем курс на развитие, которое усугубляет дефицит?
И.Н.: — Надо учитывать в курортных городах и рекреационную емкость: сколько они могут принять гостей? Все инвестиционные планы должны принимать во внимание нынешние возможности и перспективы развития водоснабжения.
— Какие водные резервы есть в Крыму?
И.Н.: — Очищение стоков. Такая вода является ценным ресурсом для полива. В Крыму строят очистные сооружения, там доводят воду до такой степени очистки, что ее можно использовать в рыбном хозяйстве — и сбрасывают в море. В стоках содержится много соединений азота и фосфора, необходимых растениям, это — уже растворенные в воде удобрения. Если их не «изымать» их стоков, а использовать для полива, выгоду получают и аграрии, и сама система водопользования. В Водном кодексе необходимы новые разделы, посвященные вододефицитным регионам, где должны учитываться местные особенности.
А.К.: — Вот только все упирается в законы: разрешается сбрасывать очищенные стоки только в водные объекты. Дальше — вопрос о содержании химических веществ в воде, требуются технологии, которые делали бы ее оптимальной для полива, но убирали другую «химию». То есть, изменения требуются сразу в нескольких законах.
— Можно ли сказать, что Крым отказался от идеи опреснения морской воды?
И.Н.: — Пока что все водные ресурсы, которые мы имеем, полноценно не используем. Это и есть наш резерв. Что же до опреснения, то это — тот самый крайний случай, который может быть реализован, если иные возможности полностью исчерпаны.
Опреснение требует больших энергозатрат, появляются отходы, которые, скорей всего, придется выбрасывать в море. А если не выбрасывать, то заранее позаботиться об их переработке.
Если взять опыт других государств — например, стран Персидского залива, то они развивали опреснение. А затем стали вкладывать деньги в создание лесополос вдоль океана, чтобы получить больше воды естественным путем. Поняли, что это безопаснее и эффективнее.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
