Фронтовик, дважды Герой Советского Союза, крымчанин Амет-Хан Султан, родился в маленькой приморской Алупке. 1 февраля 1971 года он ушёл в свой последний полёт. Эта дата теперь в Крыму отмечается, как День памяти Амет-Хана Султана.
Чудо в небе
Тревогу объявили, когда пропала метка самолёта с экрана радиолокатора, а диспетчер не смог добиться ответа от экипажа. По маршруту пропавшего самолёта отправились вертолёты и АН-24. Ничего.
Утром поисковые работы продолжились. В лесу, под Егоревском Московской области, обнаружили «летающую лабораторию» Ту-16. Самолёт почти вертикально воткнулся в небольшое болотце. Кабины с экипажем не было. О ней только на следующий день сообщит местный лесник.
Леонид Попов, лётчик-испытатель, который тогда ещё толь ко осваивал эту науку, позже напишет в своей книге: «В обгоревших фигурах экипажа мне виделась предельная сосредоточенность каждого на поиск выхода из аварийного положения. Руки командира, одна — на штурвале, другая — там, где управление двигателями. Штурман развернулся вправо так далеко, как позволяет кресло... Бортрадист, Алексей Воробьёв, ему исполнилось в тот день ровно сорок, поднял руки к щитку энергоснабжения или к пульту коротковолновой станции...»
Впервые самолёт Амет-Хан Султан увидел в Артеке. Он получил путёвку как победитель в соревновании по борьбе куреш. И тут, у моря, увидел, как шёл над волнами самолёт.
С того момента и родилась у 15-летнего юноши мечта. Он закончил семилетку, уехал в Симферополь. Стал работать в локомотивном депо и записался в аэроклуб. А потом попал в Качинское летное училище в Каче, под Севастополем. А война застала его в Кишинёве, где базировался 4-й гвардейский полк.
…Самолет И-16 первых выпусков летчики ласково называли «ишачком»: тихий, по сравнению с истребителями сороковых годов, ход, сплошная фанера, скромные маневровые возможности. На таком летал в начале войны Амет-Хан Султан, за которым быстро закрепилась слава лучшего разведчика, и уже в 1941 году он получил свой первый орден — Красной Звезды. В первые дни войны для летчиков достижением считалось хотя бы уцелеть в первом бою — из десяти молодых необстрелянных погибало сразу больше половины. Единицы имели невероятную природную интуицию, хватку, возможность за доли секунды просчитать ситуацию и выйти победителем из, казалось бы, безнадежной схватки.
В полку ходила такая шутка: мол, у Амет-Хана голова на 360 градусов поворачивается — всегда все вокруг видит!
Первый сбитый — в Ярославле
В Ярославле, накануне дня рождения своего друга, одессита Якова, Амет-Хан пристроил на его койке кусок картона, где огромными буквами написал: «Яша!!!» Товарищи стали подшучивать: что, других слов не нашел? Амет-Хан улыбнулся: в переводе с крымскотатарского это означало «будь здоров», лучшее, что можно пожелать на войне. Картонка так и осталась непрочитанной: самолет Якова сбили, и летчика отправили в госпиталь. Амет-Хан пошел навестить друга, и увидел на койках детей — жертв одного из налетов немецких бомбардировщиков. Наверное, именно тогда он сердцем почувствовал, какую цену платит город за каждый прорвавшийся сюда вражеский самолет. И вскоре Амет-Хана как раз и отправили на перехват бомбардировщика, причем сражаться ему пришлось одному: у второго, ведомого самолета, забарахлил мотор, и тому пришлось вернуться. Пилот «Юнкерса» оказался опытным — потом уже выяснилось, что участвовал он в налетах на Лондон, Роттердам, Париж. К концу боя у Амет-Хана закончились боеприпасы, и тогда он направил свой самолет на вражеский. Немногим летчикам удается остаться в живых после тарана, но невероятная интуиция Амет-Хана дала возможность точно рассчитать удар и вовремя покинуть самолёт. На парашютах спустились и немцы — на земле их уже ждали с нетерпением.
- Под Ельцом Амет-Хан смог за одну неделю сбить шесть машин противника.
- Под Сталинградом аса перевели в отдельную группу, где собрали лучших из лучших — именно они перерубили «воздушную ниточку», на которой держалась помощь окруженной армии фельдмаршала Паулюса.
- В 1943 году Амет-Хану Султану присвоили звание Героя Советского Союза, наградили орденом Ленина.
Дом и трагедия
Как-то Амет-Хан пообещал друзьям: освободим Крым и все ко мне, в Алупку, такими персиками угощу. О персиках друзья ему напомнили после в мае 1944 года, после освобождения Севастополя. «Какие персики в мае», — смеялся он.
14 мая на трёх машинах летчики приехали в Алупку. Двери в дом Аметх-Хана не закрывались: обнищавшие и измученные войной соседи, родственники, знакомые хотели встретить их достойным застольем. Мама Амет-Хана не отходила от сына. Это заметил командир полка, и, уезжая вместе с остальными летчиками, позволил Амет-Хану остаться ещё несколько дней дома. А чтобы не было скучно, оставил с ним Павла Головачева — друга и заместителя командира эскадрильи.
Под утро 18 мая Амет-Хан проснулся от крика матери, выскочил во двор в одних трусах, и увидел, что мать тащит к калитке человек в военной форме, а отец вцепился во вторую руку женщины, и пытается ее освободить. Боевой летчик с ходу «зарядил» незнакомцу в лицо, еще один солдат, находящийся во дворе, передернул затвор автомата. Но на крыльцо выскочил Головачев, в форме, со звездой Героя, и выстрел не прозвучал.
Хлопотали за мать Амет-Хана его друзья и командиры в самых высоких инстанциях, и тогда, после 18 мая, ей, ее сестре и племяннику знаменитого летчика все же разрешили остаться в Алупке. Но родственников всё равно выслали во вторую волну депортации, вместе с армянами и греками. Амет-Хан не мог их защитить — он воевал в Германии. Но мама его осталась — единственная крымская татарка на весь полуостров.
Семья
- Брата Амет-Хана Султана судили за сотрудничество с врагом: он остался в оккупированном Крыму. Знаменитый лётчик, выступая на заседании военного трибунала, где судили брата, напомнил, что сама советская пропаганда поставила его семью в безвыходное положение. После получения Амет-Ханом первого звания Героя, над Алупкой разбросали листовки, поздравлявшие жителей с боевыми заслугами земляка. Найти в крошечном поселке его семью для гестапо не представляло никакого труда. Брат, по мнению летчика, пытался уберечь отца и мать.
- Родных после депортации крымских татар с полуострова с большим трудом и после ходатайства именитых знакомых Амет-Хану Султану удалось поселить в Краснодарском крае.
- В анкетах уже после депортации лётчик писал в графе национальность: «крымский татарин», хотя сами кадровики подсказывали, что в его случае он мог бы писать национальность по отцу — «лакец».
- Семьёй Амет-Хан обзавелся неожиданно: его повел в Большой театр друг-москвич, там бравые летчики познакомились с девушками. Одну из них Амет-Хан пошел провожать, да и заночевал у нее. А наутро улетел, ведь война еще продолжалась. Сразу после войны он, уже дважды Герой Советского Союза, стоял перед дверью квартиры, где однажды задержался всего на одну ночь. Ему открыла девушка с ребёнком на руках. Амет-Хан Султан стал отцом двоих сыновей.
До крылатой ракеты
После войны бросивший академию и уволенный в запас лётчик тяжело переносил разлуку с небом. Однажды один из товарищей встретил его в парке — без погон, угрюмого, заросшего. Друг его догнал, забрал к себе, запретил выходить из квартиры, пока не разберётся, что произошло. Друзей у Амет-Хана оказалось много, и они очень хорошо понимали, какой драгоценный дар дан этому человеку. Но прошло еще несколько месяцев, прежде чем кадровики дали добро на зачисление Амет-Хана Султана лётчиком-испытателем Лётно-исследовательского института в Жуковском.
Полтора года он летал на «кукурузнике», фактически выполняя роль курьера. «Однажды проходил мимо ангара, видит: летчики столпились возле маленького планера, — рассказывает Мустафа Мустафаев. — Обсуждали, кто осмелится полететь на этом «бревне». Амет-Хан тут же предложил: «Давайте я полечу!» Так решилась его судьба и родился летчик-испытатель Амет-Хан Султан».
Планерные полеты использовали для фиксации аэродинамических показателей — когда машина входила в пике и уходила вниз со скоростью, близкой к скорости звука. Здесь рождалось будущее мощных военных самолетов. Планер устанавливали на тележке, она отцеплялась уже в воздухе. Однажды устройство не сработало, но Амет-Хан ухитрился совершить посадку — возможно, это не удалось бы никакому другому летчику.
Он спас дорогостоящую технику в начале 50-х, во время испытания самолетов-снарядов — будущих крылатых ракет. Двигатель самолета не запустился, но лётчик до самой земли не оставлял попыток поднять машину — и смог это сделать. Его представили к третьей звезде Героя, но снова помешала «не та национальность» — наградили лишь Сталинской премией. Через несколько лет, когда шли испытания системы катапультирования, во время полёта оказался пробит топливный бак, парашютиста-испытателя зажало в кресле, и Амет-Хан сам отказался от спуска на парашюте, рискуя жизнью, он посадил самолет. Судьба и его крылатая душа долго хранили летчика. Он и другие летчики испытатели прокладывали дорогу в космос, стояли у истоков создания новых самолётов.
