На минувшей неделе МИД Украины разразился очередным протестом в адрес России. В этот раз ведомство потребовало «прекратить все незаконные археологические раскопки и работы в Альминской долине и Севастополе». Не то, чтобы соседнее государство тревожат фантомные боли, связанные с потерей полуострова. Просто всё, что происходит в Крыму, даёт возможность украинским политикам и чиновникам хотя бы изображать кипучую деятельность.
Ну, а в Крыму, как в известной пословице — «собака лает, а караван идёт». Очередной археологический сезон завершился. Хотя на некоторых памятниках работа продолжится осенью и зимой.
Генетики и древние крымчане
В этом сезоне, рассказал директор Института археологии Крыма РАН Вадим Майко, экспедиции работали практически по всему полуострову — от Черноморского района до Керчи. Иногда археологам приходится работать и в городской черте. Например, могильник Савлу-Кая, открытый одиннадцать лет назад, находится в Бахчисарае. «По предварительной информации, там открыты очень интересный не разграбленный склеп с большим количеством посуды, — рассказал Вадим Майко. — Активно трудились и наши античные экспедиции. Например, Донузлавская, которая традиционно работает на городищах Кульчук и Беляус. В этом году на городище Кульчук была почти полностью раскопана новая оборонительная башня. Порадовали и раскопки на некрополе Кыз-Аул в Ленинском районе, удалось выполнить все запланированные исследования на городище Эски-Кермен и других средневековых памятниках».
Археологам приходится проводить так называемые охранные раскопки: закон требует, чтобы выделяемый под строительство или хоздеятельность участок был исследован. И хотя охранных раскопок из-за пандемиии в этом году было раза в три меньше, они принесли интересные находки. Например, в Ленинском районе, вдоль трассы будущего водовода, было исследовано недавно открытое городище Аджи-Эль. Там обнаружилось поселение, где люди осели примерно в XIV веке, и прожили около четырёх столетий.
В этом году, сообщила старший научный сотрудник Института археологии Крыма РАН, президент благотворительного фонда «Наследие тысячелетий» Анастасия Стоянова, наметились важные междисциплинарные исследования. «Имеется в виду не изучение находок только традиционными археологическими методами, — пояснила она. — Наши коллеги исследуют, например, их химический состав, делая анализ металла, стекла. Думаю, мы получим новую интересную информацию». В экспедицию, изучающую могильник Опушки I века до н.э.-IV века, в этом году приезжали московские генетики. Они взяли образцы останков из раскопанных археологами погребений, и установят геном людей, которые жили здесь две тысячи лет назад. Это возможность узнать о родстве их с другими древними обитателями Крыма, либо установить «родню» за его пределами.
Мародёры «свернулись»
Несмотря на то, что Крым называют «археологическим раем», и он будет оставаться таковым ещё десятки лет, здесь нет программы региональной поддержки систематических исследований. Впрочем, и государственных программ нет тоже. Есть гранты, их намного больше, чем в украинские времена, и это отличная возможность заниматься исследованием памятников. Но получить их удаётся не каждый год
Кстати, после 2014 года на полуострове практически прекратилась деятельность «копателей». Украинские политики, протестуя против работы археологических экспедиций, стыдливо умалчивают, что два с лишним десятка лет здесь орудовали организованные группы мародёров. Крымские древности регулярно появлялись в собраниях коллекционеров и на зарубежных аукционах.
«Понятно, что всегда найдётся группа «энтузиастов», которая рискнёт этим заниматься, но системного грабежа уже всё-таки нет, — считает доцент кафедры истории древнего мира и средних веков исторического факультета Таврической академии Крымского федерального университета Валерий Науменко. — Разграбления памятников нет. Есть другой важный вопрос: охрана и использование тех объектов, которые уже раскопаны археологами. Надо иметь какую-то стратегию. Не менее важна и ситуация с огромным количеством находок, которые передаются в музеи, и… дальше с ними ничего не происходит. Возможностей для реставрации интереснейших вещей, которые могли бы украсить экспозиции, нет».