Недавно Национальное бюро кредитных историй опубликовало данные по «закредитованности» физлиц в разных регионах России. Крым не вошел ни в двадцатку увязших в долгах, ни в топ-20 более-менее свободных от денежных обязательств.
Но, судя по количеству микрофинансовых организаций, у крымчан есть все шансы в ближайшие годы жить од одной выплаты процентов по долгам, до другой. Зачастую люди деньги берут не потому, что не хватает на насущные нужды. Они покупают новые телефоны, ноутбуки и прочие предметы не первой необходимости. Чем это объяснить и как противостоять тем, кто хочет затянуть вас в кредитные сети, «АиФ-Крым» рассказал доктор экономических наук, профессор, завкафедрой финансов предприятий и страхования Института экономики и управления Крымского федерального университета Юрий Воробьёв.
Культ потребления
Анна Славина, «АиФ-Крым»: В Крыму растёт не количество банков и банковских услуг, а микрофинансовых организаций. Есть первые жертвы — 18 крымчан лишились квартир за заём совсем небольших сумм. Мы оказались не готовы к этому, или у нас выбора нет?
Юрий Воробьёв: Свято место пусто не бывает, поэтому микрофинансовые организации появляются там, где жители не очень осведомлены о принципах работы таких контор в России. Большое число регионов уже охвачено их деятельностью, и там уже всех, кого можно «поставить на счётчик», они поставили.
А Крым в этом отношении был, в некоторой степени, девственной территорией. И получилось так, что с одной стороны, у нас мало банковских организаций, своих микрофинансовых вообще не было, и вход на рынок был свободным. Доходы населения у нас небольшие, а деньги нужны. Банковские кредиты людям с невысокими зарплатами недоступны, даже кредитную крату получить проблематично. А микрофинансовые организации выдают всё без вопросов, главное — подписать договор с мелким шрифтом.
— А люди вообще осознают разницу между банками и такими микрозаёмщиками?
— Наше население не совсем понимает, что подобные конторы часто скрываются под маской банковских учреждений, но они не банки, не подчиняются банковскому законодательству. И, хуже всего, что крайне слабо контролируются Центробанком.
До недавних пор это была исключительно предпринимательская деятельность. В последний момент принят ряд законодательных актов и небольшой контроль введен. Но проценты по микрозаймам остались достаточно высокие, и никто не запретил указывать в договорах залоговое имущество. Поэтому позволено самым наглым образом захватывать квартиры и автомобили. Как правило, в микрофинансовые организации обращаются люди бедные, у которых нет ничего, кроме жилья. И в этом главный интерес заимодателей, а вовсе не уплата процентов. Один из моих студентов был руководителем микрофинансовой организации. И работа у него не пошла только потому, что организация не занимались отъёмом квартир.
При Украине ситуация была такая же, просто банковские кредиты были доступнее, особенно потребительские.
— Большинство прибегает к микрозаймам не из-за безвыходной ситуации, а для каких-то покупок, которые, в итоге, становятся неоправданно дорогими. Мы не умеем считать?
— Люди хотят потреблять. Чтобы было не хуже, чем у других, чтобы формировать реальность атрибутами успеха: престижным телефоном, модными аксессуарами, дорогой одеждой и обувью. Но у некоторых отсутствует внутренняя тормозная система. И дело не в том, насколько наше население финансово грамотно. Мне известен случай, когда одна дама умудрилась взять 16 кредитов в разных банках — просто она брала один кредит, чтобы погасить предыдущий. То же самое и сейчас: люди берут заём в одной микрофинансовой организации, чтобы погасить в другой. Это — цепная реакция, и остановить ее за счет повышения финансовой грамотности невозможно. Стремление к потреблению имеет психологическую основу: легкодоступные заёмные деньги, соблазн удовлетворить свою потребность в атрибуте успеха и нежелание думать, что будет завтра. В масштабах всей страны проходят мероприятия по повышению финансовой грамотности, но она приносит пользу только здравым людям. Остальным это не поможет, поскольку у них во многих случаях нет альтернативы.
— Допустим, первыми на доступные деньги соблазняются жертвы культа потребительства. Но как тогда на удочку попадаются пенсионеры?
— У пенсионеров есть дети и внуки, которые являются жертвами культа потребления. А у многих еще дети и внуки на шее сидят, а ещё хуже, когда они страдают различными зависимостями. И такие отпрыски «трясут» своих стариков, как яблоню. Что делать пожилому человеку, который не в состоянии заработать деньги? Он открывает газету, и видят объявление, что можно под 1-2% взят в долг. То, что это ставка за один день, внимания не обращает. Потому что цепляется только за возможность решить свою насущную проблему — откупиться от своих чад, хотя бы на время.
Чем более пожилой человек, тем меньше его интересуют тонкости и завуалированные моменты договора. К тому же у стариков, будем говорить честно, гораздо легче отобрать квартиру, чем у 50-летних, которые будут сопротивляться, подавать в суд, воевать.
«Купи, а не копи!»
— Наши бабушки и дедушки привыкли копить, на свадьбу внукам, на «черный день», на похороны. Сейчас гораздо проще взять кредит, мы разучились откладывать деньги?
— Превалирующее активное поколение в возрасте от 18 до 45 лет имеет представление о том, что с построением рыночной экономики можно приобретать товары, не ограничивая себя так, как было при Советском Союзе. Только у самого старшего поколения есть еще привычка формировать «финансовые подушки» безопасности. Поэтому молодёжь и люди среднего возраста не понимают, зачем копить, когда есть кредиты и ипотека? Можно взять и купить сегодня. Меняется восприятие денег и их использования: не надо ждать, потреблять надо сегодня.
— Тем более, это активно продвигается...
— Через Интернет идет прокачка потребительства, через рекламу в СМИ — отсюда формирование желания покупать и обновлять уже купленное. А как покупать, если зарплаты на уровне 20 тысяч? При таких доходах банк крупный кредит не даст, в лучшем случае — кредитную карточку с лимитом средств. И соблазн тут же спустить весь лимит очень велик — в надежде, что завтра-послезавтра его удастся погасить. Но завтра требует своих расходов. И об этом мало кто задумывается, особенно молодёжь.
— Возможно ли как-то законодательно ограничить доступность микрозаймов или высокий процент по кредитам?
— Нужно взять под контроль все микрофинансовые организации. Но часть из них до сих пор находятся «в тени». Они практически не регистрируются, либо только по одному виду деятельности — не там, где основное движение средств идет. Поэтому их нужно «привести в чувство», как банки. Ведь еще совсем недавно в Российской Федерации была такая же картина с банковскими структурами, которые проводили незаконные теневые операции. И как за три года список банков вычистили и сократили. С микрофинансовым рынком нужно поступить точно так же — он не может быть вне Центробанка. Иначе мы будем иметь еще худшую ситуацию: в регионах с низким уровнем доходов население находится в долгах, как в шелках перед микрофинансовыми организациями. Огромное количество людей теряет жильё именно потому, что им понадобились деньги. А на условия договора они внимания не обратили — ни на залог недвижимостью, ни на штрафные санкции в случае просрочки погашения.
— Есть ли ещё какие-то действенные меры?
Почему мы меряем зарплату в МРОТ (минимальный размер оплаты труда), который составляет 11 тысяч, что за них можно купить? Как только у работающих людей будут деньги, они не будут брать кредиты на сегодня и сейчас.
— А сколько нужно получать для обеспеченной жизни?
— По моему мнению, чтобы более-менее жить — примерно 130 тысяч рублей. И это подтверждается социологическими исследованиями в разных регионах. Конечно, есть такие люди, которым и 50 тысяч в месяц хватит с лихвой. Но если есть семья, жильё, автомобиль, желание проводить отпуск в путешествиях или у моря, давать детям всестороннее образование, то доходы должны быть никак не меньше 130 тысяч. Тогда кредит понадобится на ипотеку или бизнес. А обычные потребительские кредиты перестанут быть основой портфеля банковских услуг и упадут в цене.